Империя Аратан
Шрифт:
Капитан было сбился, но после поощрительного кивка, улыбнувшегося адмирала продолжил:
— Слушаюсь, сэр! Ночью старпом командира корабля лейтенант-коммандер Мавик встал в туалет по малой нужде. Однако, вследствие сильной усталости после напряжённого длительного перелёта, он в темноте перепутал дверь в туалет с дверью во встроенный одёжный шкаф, зашёл в последний и помочился в лётные ботинки коммандера Гулим. Коммандер Гулим заметил данное происшествие только утром, надев ботинки.
В результате сложившийся ярко выраженной психологической несовместимости между
С трудом, но, продравшись сквозь казённый язык рапорта, я представил себе случившееся в красках и чуть не сполз по стенке от смеха, адмиралу же было не до смеха, судя по прилившей к лицу крови, бешеному взгляду и крику, раздавшемуся на весь коридор:
— Да вы тут совсем охренели, капитан! И не надо мне (цензура) мозги! Буду я ещё из-за всякой (цензура) изменять установочный приказ по эскадре! Я тебе устрою такую психологическую несовместимость — век помнить будешь, воспитатель хренов! Вот что: своей властью объявишь Мавику выговор за несоблюдение субординации, а Гулим пусть нассыт в ботинки Мавику и успокоится!
Слушая весь этот бред, я не знал, что мне больше хотелось — смеяться или плакать. Как оказалось, порядки в грозном имперском космическом флоте мало чем отличаются от его земных аналогов.
На громкий крик адмирала, разошедшегося в процессе воспитания подчинённого, из медотсека выглянул доктор. Строго взглянув на расшумевшихся военных, он поманил меня рукой. Стараясь не смотреть на этих двух клоунов, одетых в мундиры, с трудом сдерживая смех, я бочком проскользнул за дверь в медотсек, где с огромным облегчением расхохотался во весь голос.
— Извините, доктор, но это выше моих сил! — с трудом произнёс я, на что доктор, посмотрев на меня, с упрёком покачал головой:
— Не разочаровывайте меня, Алекс. Сейчас не время и не место смеяться: у меня просто неимоверное количество раненых, столько обычно бывает после боестолкновений с регулярным флотом какого-нибудь государства. Простая, казалось бы, прогулка до пиратской базы вылилась в жуткую по количеству жертв мясорубку.
— Что, очень много? Но если вы сейчас заняты, то я могу зайти попозже, — после услышанного смеяться мне больше не хотелось.
— Сейчас всем нелегко приходится, видели бы вы, Алекс, как в ангарах носятся техники, пытаясь побыстрее вернуть в строй как можно большее число повреждённых кораблей. Потери действительно огромны. Только одними ранеными флот потерял почти треть личного состава. Правда, с основной массой самых тяжёлых я уже разобрался, а остальные долечиваются в стационаре, и поэтому готов уделить вам немного время.
— Мне нужно провести полное обследование: такова была рекомендация диагностического модуля «Медика-11», установленного на моём корабле.
— А что случилось?
— Я был в «слиянии» больше сорока минут…
— Дайте догадаюсь… Без импланта? — доктор не выглядел особенно удивлённым: похоже, он успел повидать немало таких пациентов.
— Именно.
— Хорошо, давайте посмотрим. Рекомендации
— Конечно!
— Были ли в последние несколько дней сильные головные боли, симптомы потемнения в глазах, тошнота или внезапные непроизвольные судороги?
— Нет, ничего этого не было. Я, опасаясь осложнений, даже базы учил без медикаментозного разгона.
— Что ж, очень хорошо. Но не будем терять времени, проходите и располагайтесь в капсуле номер тридцать один.
Осматриваясь в помещении медотсека в поисках нужной мне капсулы, сразу обратил внимание, что почти все они сейчас были заняты. И если это он называет «с основной массой я уже разобрался», то даже страшно представить, что же здесь было раньше. Мне кажется, что кто-то должен будет ответить за явный провал операции против пиратов, ибо назвать это победой при таком уровне потерь, было никак нельзя. От всей души надеюсь, что этим «кто-то» будет местная служба безопасности, наверняка ведь это был далеко не первый случай недостоверности предоставляемой ими информации. Но если раньше им удавалось успешно скрывать собственную некомпетентность, то теперь, после такой оплеухи, нанесённой флоту пиратами, СБ припомнят все её промахи, а таких я, думаю, наберётся немало.
Обследование доктор провёл быстро: не прошло и получаса, как он порадовал меня хорошими новостями:
— Ну что ж, могу сообщить, что лечение было проведено на удивление удачно: вы в настоящий момент полностью здоровы, и я не нахожу решительно никаких противопоказаний для повышенных умственных и физических нагрузок. Можете продолжать летать без каких-либо ограничений. Вы — счастливчик, Алекс!
— Большое спасибо, доктор. Но ради справедливости должен заметить, что если бы я был счастливчиком, то мне вообще бы не пришлось драться. С удовольствием обойдусь без подобного «развлечения». По мне, так лучший бой — это тот, который не состоялся.
— Хм… Вот в этом я с вами солидарен. Кстати, тут вас хотели видеть мои бывшие пациенты, — спохватился доктор и показал рукой мне за спину. Обернувшись, увидел подходившую ко мне семейку Ли. Присмотревшись, я не обнаружил у них на головах так раздражавших меня ранее уродливых «штуковин», да и сама их походка изменилась, хотя выражение лиц осталось по-прежнему невозмутимым. Подойдя ко мне, причём практически впритык, старший из них немного склонил голову и произнёс:
— Доблый вечел. Мы хотели поблагодалить Вас за наше спасение, господин спасатель Логов Алекс.
— Добрый вечер, Л… — черт, да как же их зовут, не называть же мне их теми кличками, что дал им на борту «Жадины»?
— Позвольте пледставиться, меня зовут Ван Цянь, — сказал старший, видя мои затруднения, и показал пальцем себе на нос. — А моего молодого племянника — Ван Вейгу.
— Добрый вечер, Ван Цянь и Ван Вейгу, — я постарался как можно точнее повторить их имена, но, видимо, мой акцент был все же таким жутким, что оба они едва заметно поморщились. И это была первая живая эмоция на их лицах, что я увидел за всё время нашего знакомства!