Империя атома(сборник фантастических романов)
Шрифт:
Хедрук намеренно остановил эту интенсивную эмоциональную реакцию.
— Постойте, — сказал он, удивленный, — я начинаю чувствовать так, как если бы я был его братом.
«Это, — пришла мысль, — одна из удивительных особенностей человеческих существ, — то, как одна нервная система отвечает на импульс другой. Сенсорный аппарат, участвующий в этом, не имеет аналогов в мире разума. Но теперь сядь и осмотрись кругом».
Хедрук взглянул на экран. Сцена изменилась. Огромный корабль, пленником которого он был, поднялся выше, его исполинский корпус заполнял передний и задний экраны и был виден на верхних. Там, где он находился прежде, теперь была пропасть в пространстве, и в этой бездне плыли два белых крошечных солнца, немногим
Дальнейшие намерения показали, что угловой диаметр обоих солнц системы был больше, чем у Солнца, хотя только одно из них было ярче. Третье солнце оставалось просто пятнышком света вдали. Хедрук нахмурился. Он поискал и нашел вскоре красную точку вдали — четвертое солнце этой системы. Он почувствовал возбуждение, когда мозг пришельца снова направил на него свой холодный импульс.
«Да, человек, ты прав. Это солнце системы, которую ты называешь Альфа Центавра. Два ближайших — Альфа — А и Альфа — В Третье солнце — Альфа — С, а красная точка является, конечно, незначительной Проксимой Центавра, известной как ближайшая к Солнечной Системе звезда. Эта планета, описывая восьмерку, вращается по очереди вокруг звезд Центавра — Альфы — А и Альфы — В. Она совершает этот путь с необычной скоростью в три тысячи миль в секунду. В своей эксцентричной орбите она проходит очень близко от каждой звезды. Сейчас она подходит к Альфе — А, и мы должны работать, если хотим оживить мертвое тело…»
— Если хотим что? — спросил он. Ответа не последовало, но Хедрук и не нуждался в нем. Он откинулся в кресле и подумал: «Ну конечно, это было очевидно с самого начала. Я принял как само собой разумеющееся, что они собираются установить некую чувственную связь между живым и мертвым телом, но это предположение основывалось лишь на моем убеждении, что человек, который мертв два дня, уже начал разлагаться».
Он почувствовал искреннее благоговение. Тысячи лет он старался продлить жизнь людей, приблизив их к бессмертию, которого он достиг случайно. Сейчас здесь были существа, которые могли несомненно, не только разрешить эту проблему, но могли даже воскресить мертвого.
Удивительно, это открытие заслонило его надежду как — нибудь выжить, несмотря на их решение уничтожить его. Он искал способ, основанный на крайне логичном отношении этой расы к действительности. Это все еще казалось единственно возможным выходом но шансы на успех были очень слабыми. Научные достижения паукообразных тварей делали результат крайне сомнительным.
«Сейчас ты должен, — донес до него мысленный импульс, — подчиниться следующей фазе эксперимента».
Он лежал под ярким светом. Там, где он действительно находился, или там, где ему внушали, — у него не было понятия. Его тело удобно лежало на чем — то мягком. Он был спокоен, полон решимости осуществить свои собственные намерения, и безразлично смотрел на свет. Он сиял из черноты над ним, а может — его мысль сделала причудливый оборот — он смотрит вниз на него? Это не имело значения. Здесь был только свет, сияющий из темноты, сияющий, сияющий… Это не был, заметил он через некоторое время, белый свет, — казалось, сияние не имело определенного цвета. Оно не было ни ярким, ни теплым. Хедрук вздрогнул. Мысль о тепле подсказала, каким холодным был свет. Свет был ледяным.
Открытие было подобно сигналу.
«Эмоция, — сообщил издалека импульс мозга паука, — это проявление энергии. Она действует мгновенно на любом расстоянии. Причиной умения интенсивности связи между близнецами является только их
Казалось, все произошло мгновенно. Хедрук увидел, что лежит на травянистом берегу рядом с ручьем. Вода журчала на камнях. Мягкий теплый ветерок дул ему в лицо, и сквозь деревья слева поднималось над горизонтом величественное солнце. Вокруг него были ящики и упаковочные коробки, машины и несколько спящих мужчин. Ближайшим из лежащих был Гил Нилан. Хедрук попытался снова вернуть контроль над своим мозгом, убеждая себя отчаянно: «Успокойся, ты, глупец, это только образ, вещь, которую они вложили в твой мозг. Гил находится на песке, на той жуткой планете, направляющейся в ад. Это придуманный мир. Земля в свое самое лучшее летнее время».
Прошло несколько секунд, тело Гила Нилана спало с покрасневшим лицом, шумно дыша, как если бы не могло надышаться. Слабая мысль пришла в мозг Хедрука.
— Вода, — сказал он, — о, Боже, вода!
Хедрук больше не раздумывал. Он буквально швырнул себя в поток. Его сложенные руки так дрожали, что драгоценная влага проливалась на зеленую траву. Наконец он образумился и нашел в одном из ящиков банку. Он держал ее, давая воде течь струйкой в рот Гила Нилана. Несколько раз изнуренное тело содрогалось от ужасного кашля. Но это тоже было к лучшему. Мертвые мускулы возвращались к жизни. Хедрук мог чувствовать медленное биение сердца Гила, мог видеть все мысленные картины, которые возникали у него в мозгу. Это была чувственная связь, которая до сих пор принадлежала исключительно двум братьям.
«Э, Дэн, — в мыслях Гила было огромное удивление, — старый дьявол! Откуда ты взялся?»
— С Земли, — громко произнес Хедрук. Позднее он объяснит ему, что он не Дэн.
Ответ, казалось, был единственным, в чем нуждался Гил. Он вздохнул, улыбнулся и, повернувшись набок, погрузился в глубокий сон. Хедрук начал шарить в ящиках, ища питательные таблетки. Отыскав пакет быстроусваиваемых концентратов, он протолкнул несколько таблеток в рот Гила. Они, подумал он, постепенно растворятся. Удовлетворенный, что сделал все, что мог, в данный момент, он повернулся к другим людям. Напоил водой каждого из них и дал питательные таблетки. Только он кончил эту работу, как мысль паука коснулась его.
«Ты видишь, он помогает другим тоже! Проявляемая эмоция не является только взаимным сочувствием близнецов».
Больше ничего, только это замечание. Но оно остановило Хедрука. Не то, чтобы он забыл про пауков, но мысли о них отодвинулись. А теперь действительность вернулась. Он смотрел в голубое небо, на это величественное желто — белое солнце и ненавидел паучий народ. Но он понял, что похож на дикарей старых времен, потрясающих своими кулаками и выкрикивающих проклятия злым демонам, притаившимся в небесах.
Он успокоился и снова накормил своих подопечных, на этот раз жидкостью, изготовленной из высокопитательного фруктового концентрата, разбавленного водой. Один из мужчин уже ожил достаточно, чтобы недоуменно улыбнуться ему, но не задал никаких вопросов, и Хедрук не стал ничего говорить. Когда пациенты снова заснули, он забрался на ближайшее самое высокое дерево и осмотрел окрестности. Кругом были только деревья и холмы, а далеко — далеко, почти теряющаяся в дымке, сверкала вода. Что заинтересовало его больше всего, так это пятна желтого цвета на дереве в четверти мили вдоль ручья. Он опустился на землю и пошел вдоль ручья в некотором возбуждении. Дерево оказалось дальше, чем он думал. Когда он вернулся назад с полным контейнером фруктов, солнце уже прошло зенит.