Империя для русских
Шрифт:
Тут не все ясно. Никогда не будет ясно, какие вокруг этого шли интриги. Точно так же, как мы никогда точно не узнаем, был ли Святополк окаянный Владимирович или Ярополчич, был он сыном Владимира или его пасынком.
Более того, до Владимира таким же образом ведет себя Святослав. Он тоже сажает киевским наместником на Выжгород Ярополка, в древлянскую землю – Олега и убеждает новгородцев принять Владимира. Видимо располагая тремя только сыновьями. Сколько у него было девиц, нам не известно.
Это очень интересно еще и потому, что Ярослав очень много занимался русской землей. Он много строил, много законодательствовал. А Святослав совсем русской землей не занимался
Я склонен полагать, что случайная гибель Святослава в стычке с печенегами в 972 г. и его сидение на острове перед этим объясняется тем, что он боялся возвращаться в Киев, он не знал, что будет в Киеве: впустят его или убьют. Ведь он изменил киевским интересам, помчавшись на Балканы, он бросил Киев, он даже отрекся своим посланием. Что с ним будут делать киевляне? (Будто прямо он засиделся на порогах! Свенельд-то добрался до Киева. По всей вероятности, отправился разузнать, можно ли Святославу в Киев или лучше и близко не приближаться.) Даже такой князь-неудачник, князь-авантюрист, несомненно, князь – блистательный полководец, но совсем не государственный деятель, и то стремился обеспечить своим ближайшим наследникам столы в некоторых русских городах!
С чем для меня связана легенда о призвании еще более ранних братьев варягов. Можно доказывать, что никаких братьев не было, что это искажение скандинавского текста, что Рюрик на самом деле пришел на Русь со своим имуществом и верной дружиной, а не с братьями. Но легенда все-таки была, и она отражает некоторое политическое сознание славян и политическую практику.
Если мы посмотрим практику киевской или домонгольской государственности, мы увидим, что каждый город стремится обзавестись князем, потому что «некняжой» город воспринимается как пригород. Не в современном смысле, а в смысле Псков – пригород Новгорода, как было одно время, то есть город зависимый. Так же суздальцы упрекали владимирцев, что те зазнались, а на самом деле Владимир – пригород Суздаля. И так далее, и так далее.
Когда (в первой новгородской летописи это указано) в начале XII в. Новгород около полутора лет оставался без князя, была в новгородцах «туга» великая. Конечно, марксистскому воспитаннику сие будет непонятно. Как же, избавились от угнетателя, надо собрать митинг и напиться по этому поводу. А новгородцы тужили, потому что твердо знали, что Новгород резко падает в общественном мнении окружающего не только славянорусского, но и прибалтийского мира. «Некняжой» город – так, нечто.
Если мы посмотрим глазами Ключевского (во второй половине XIX в. это детализировал известнейший петербургский профессор Игорь Яковлевич Фроянов) на государственное устройство, мы увидим, что, бесспорно, и в XI, и в XII в. государство на Руси – это княжества и только княжества. Каждый город стремится приобрести князя. Псков боролся несколько сот лет, чтобы укрепить у себя княжескую династию. И всегда принимал князей-беженцев, даже бежавших от орды. Как Александра Михайловича Тверского. Это было опасно. Но псковичи все равно радостно приняли этого князя и вокняжили его у себя.
Государство – это только княжества, и определял здесь все город. Ключевский указал на служилый характер княжеской власти по отношению к городу. А мне довелось сделать наблюдение о том, что каждое княжество управлялось монархией в лице князя, аристократией – в лице боярства и демократией – в лице
Таким образом, вся русская земля представляла собой конфедерацию земель княжеских с довольно мощными механизмами единства. Единства этнического, во-первых. Единства культурного – один, русский язык (тут можно не спорить). Единства религиозного. Единства церковно-канонического (единого государства не было, но единый митрополичий округ был, и даже единая патриархия была, просто патриарх находился в Константинополе; но у нас была своя патриархия, и был свой патриарх). Единого экономического пространства, объединенного не только транзитными путями, рассекавшими тогда русскую землю к ее вящим богатствам, но и единой монетной системой, даже если устойчивой монетой была беличья шкурка. Единым юридическим пространством с тех пор, как мы приняли «Мерило праведное» и издали «Русскую правду». И, наконец, единое пространство династическое, одной династии Рюриковичей. Но никакого единого политического пространства.
Русское политическое мышление не допускало того, что князь может быть над князем. Великий Князь – это просто самый уважаемый князь. Есть 2-й князь. Есть 3-й князь. Есть 25-й князь. Каждый кого-то старше, кого-то моложе. Что не исключает отдельных выдающихся великих князей, как Владимира Святого или Владимира Мономаха. Но это их личный политический вес, а не их положение. Попытка встать над князьями, оставаясь князем, не удалась таким могущественным и незаурядным деятелям, как Андрей Боголюбский и Всеволод Большое Гнездо. Попытка превратить конфедерацию хотя бы в федерацию провалилась. Политическое мышление этого не допускало.
Когда князья стремятся рассадить своих братьев и сыновей по столам – это стремление не разъединить Русь, а объединить. Другого пути не было. Можно было уговорить Новгород принять Владимира. Но нельзя было посадить в Новгород посадника и руками посадника управлять. Посадника выгнали. Не нужен был чиновник городу. Нужен был свой князь. Другого пути не было. Не обязательно посадника – но тогда надо было бы каждой год в каждый город посылать карательные экспедиции. Ни у кого для этого средств нет. Это отторгалось социально-политическим мышлением славянорусов.
Таким образом, для меня всегда наблюдается конфедерация земель-княжеств, которая действительно была разрушена иноземными вторжениями, но больше с запада, чем с востока. Вторжения поляков, венгров, немцев-крестоносцев, шведов куда страшнее ордынского вторжения. Но в любом случае – иноземного вторжения XIII столетия, что совпадает с обскурацией славян и сменой ведущего этноса – уходят славяне, а приходят русские. А окончательно они приходят в эпоху Куликовской битвы. История тогда только начиналась.
Теперь я обязан указать, откуда взялась эта мифологема. Из одного допущения. Его вы с легкостью найдете в школьных и вузовских учебниках. Всем известно, что Олег, родич Рюрика, захватил Киев, вероломно убив на переговорах киевского князя Аскольда, первого князя-христианина. И, соответственно, вокняжился.
Из этого делается вывод, модернизирующий ситуацию. Историки, начиная с XVIII в., пишут: пришел из Новгорода, захватил Киев – значит, объединил Новгород и Киев в одних руках и тем самым контролирует важнейший тогда днепровский транзитный путь – путь из варяг в греки.