Империя Греха
Шрифт:
Когда волна медленно спадает, я лежу, переводя дыхание и собираясь с мыслями. Мне немного хочется спать.
Это проблема, если мне постоянно хочется заснуть после мощного оргазма. Разве это не противоречит всей его цели?
В тумане, я вижу, как Нокс поднимается по моему телу, пока его колени не оказываются по обе стороны от моей головы. Его темная тень падает на меня, как гибель, причем захватывающая. На которую я не могу перестать смотреть.
И тут я чувствую вкус чего-то соленого — его спермы. В своем оцепенении
— Я нуждаюсь в этих губах на моем члене.
Я медленно открываюсь, принимая его. Это отличается от того раза, потому что сейчас я даже не пытаюсь контролировать ситуацию. Все в его власти.
Он просовывает руку под мою голову, хватает меня за волосы и с грубой силой входит в мой рот. Ег член задевает заднюю стенку горла, и я давлюсь, задыхаясь.
— Расслабь горло, — уговаривает он, почти приказывая, а затем снова двигается. — Вот так, красавица.
Мое сердцебиение учащается, и киска сжимается от новой потребности в его словах. Тот факт, что он все еще называет меня красавицей, что ему это нравится.
Я действительно возбуждаюсь от его удовольствия. От того, что являюсь причиной этого, причиной того, что он стонет глубоко в горле.
И я хочу больше этого.
Поэтому расслабляю горло, позволяя ему трахать жестко, быстро и без ограничений. Я тоже стону рядом с ним, потому что мне нравится это ощущение власти.
Мне нравится, как подрагивают его бедра, словно он не в силах контролировать удовольствие.
— Блядь, красавица. Я собираюсь излиться в это красивое горло.
И с последним рычанием он выполняет обещанное, выпускает свою сперму так глубоко, что я едва чувствую ее вкус, когда глотаю.
Когда он выходит, между моим ртом и его членом образуется дорожка спермы, и я настолько очарована этим зрелищем, что не могу отвести взгляд.
От него.
Он вытирает мне рот большим пальцем, и я почти слышу ухмылку в его голосе, когда он говорит:
— Будет весело поиграть с тобой, моя маленькая обманщица.
Глава 10
Нокс
Как только я слезаю с нее, Анастасия отползает назад, пока ее спина не ударяется о край полки, но она защитно прижимает ноутбук к груди.
Она не выпустила его, даже когда сокрушалась о мой член и мне приходилось заглушать ее крики.
Я причмокиваю и рычу от подергивания члена. Видимо, кончить в ее красивое горло недостаточно. Я сопротивляюсь желанию схватить ее за горло и трахнуть об стену. Будь прокляты презервативы.
Хотя, не совсем. Я не моя сестра, и не заинтересован в детях сейчас. Или когда-либо. Зачем приводить ребенка в этот жестокий мир, а потом заставлять его выживать самостоятельно?
Тем не менее, я всерьез подумываю о том, чтобы перегнуть ее через ближайший стол и трахнуть ее узкую киску. Я могу выйти, не закончив, или...
Блядь, о чем я вообще думаю? Я вообще не должен думать об этом, не говоря уже о том, чтобы искать лазейки.
Я не трахаюсь без презерватива, и точка. Меня выводит из себя, что я вообще рассматривал этот вариант.
Это только потому, что я давно не трахался. Вот и все.
Именно.
Анастасия хватает ноутбук одной рукой, а другой застегивает брюки. Так ее зовут, Анастасия, ее настоящее имя.
Признав это, она также косвенно намекнула, что весь образ Джейн — это всего лишь образ. Все это не настоящее: ни ее внешность, ни, тем более, эти фальшивые карие глаза, которые сейчас следят за каждым моим движением.
Иногда она похожа на добычу, умную добычу, которая наблюдает, а не ждет, пока ее съедят.
Теперь, думая об этом, именно этим она и занималась с того самого момента, когда я впервые увидел ее в баре. Она наблюдала за мной из-за этих ледяных светлых прядей и решала, что делать дальше.
Это любопытство или, возможно, осторожность?
Кто она, черт возьми, такая? От одного этого вопроса в моей голове кровь закипает от раздражения. Я не хороший человек. Я даже не порядочный. Нет нужды говорить, что я не из тех, кто спрашивает у девушек их имена, не говоря уже об истории их жизни.
Так какого хрена я хочу погрузить в нее свои пальцы и вытащить все, что она прячет?
Почему она?
Потому что она маленькая гребаная обманщица, вот почему.
Хотя я привык к тому, что преступники постоянно лгут мне, это совсем другое дело, когда это происходит на личном уровне.
Как только я привожу себя в порядок, то открываю дверь с большей силой, чем это необходимо. Свет снаружи проникает внутрь, заливая комнату и ее мягким светом.
Ее щеки все еще красные, выражение лица как у оленя, попавшего в свет фар, но она воспринимает движение, когда я открываю дверь, как означающее, что я закончил с ней, и наклоняется, чтобы взять сумку для ноутбука.
В тот момент, когда она это делает, я выхватываю его из ее пальцев.
Сначала она замирает, словно не понимает, что только что произошло, затем ее щеки покрывает румянец. Свет, проникающий через дверь, делает ее карие глаза более светлыми, почти с голубыми прожилками. Уверен, что это ее настоящий цвет глаз.
— Отдай!
— Сначала расскажи мне что-нибудь о себе настоящей.
Она вскакивает, но я держу ноутбук. Учитывая нашу разницу в размерах, она не сможет дотянуться до него, как бы ни старалась.