Империя Хоста 3

Дмитрий

— Мы тут подвал под домом исследуем, — попытался проинформировать его я.

— Знаю, Борил рассказал уже нам, — неприятно удивил меня мой десятник.

— И кто ещё в курсе?

— Хисан, мы с Борилом и Арчином, ну и вы с Бурхесом. Ясно, что там что-то интересное, раз надолго там пропадаете.

— Пока к сожалению, только интересное, а вот ценного нет, — признался я, смирясь с мыслью о расширение круга причастных. — Давай навестим это место ещё раз, зови Бурхеса и иди в подвал.

Снова подземный тоннель, на этот раз вместо уборки решаем заняться дверьми, теми, что в зале. Там ещё работы непочатый край, но и дверь попроще, того и гляди сама вывалиться. Сквозняк по-прежнему говорил о дежурившем около люка Малике, и мы смело подошли ко второму проходу из зала. Несколько сканирующих заклинаний от Бурхеса, один удар ногой от меня и дверь, закрывавшая второй ход из зала, подалась и упала на бок. Смело идём вперёд, так как этот

ход очень короток, метров десять, и в конце его виднеется довольно большой полукруглый вход ещё в одно помещение. Заходим и туда, предварительно запустив, не сговариваясь, по светляку. Небольшой зал метров семь на семь, квадратный, и прямо по всем стенам картины. Наскальная, так сказать, живопись. Прямо перед входом огромная птица тащит в своих когтях человека через горы, рядом могучий воин всаживает меч в некого змея, раз в пять больше его самого, далее ещё картины, много, самых разнообразных. И величественные надменные лица и картины эпических сражений и, даже, бал с сотней участников. Глаза разбегаются, так всё интересно и красиво. Не сразу и замечаю, что это не картинная галерея, а спальная зала, кровать виднеется в виде обломков в углу, а вот деревянный шкаф довольно пыльного вида, выдержал испытание временем и стоит почти одиноко в зале у одной из стен. Почти, потому что в зале ещё был и каменный стол, но он каменный, а дерево, сохранившееся за сотни лет, внушало уважение. Может поэтому я первым делом пошёл к шкафу, попутно отметив несколько кучек мусора с чем-то блестящим. Не иначе сундуки истлели. Вообще хлама достаточно много на полу, так много что я и не заметил мозаичную большую картину, которая, если присмотреться, была красивее тех, что на стенах. Там была карта, но не обычная, а изукрашенная разными значками, скорее всего отображавшими какие-то значимые места на ней. Бурхес, резво опередив меня, метнул какое-то заклинания на шкаф, но только пыль осыпалась с дверок. Сам шкаф представлял собой метровое основание сантиметров семьдесят высотой и такой же ширины. На нем стояли двухдверные шкафчики поменьше, два ряда, один над другим. Открываю осторожно усохшие нижние дверки, надеясь не развалить эту чудную мебель. Блямс! Посыпались на меня украшения, крупный жемчуг, и невесть что ещё! Шкатулки, что хранили их утратили свою прочность и наградили меня неведомыми пока сокровищами, все, кроме одной, явно золотой. Чего бы золоту пусть и за тысячу лет истлеть?

— Вот это повезло! — крякнул за спиной мой спутник, оглядывая на полу кольца, браслеты, цепочки.

— Смотри не раздави, — сказал я и открыл вторую, верхнею створку шкафа.

Там стояло четыре глиняных запечатанных чем-то черным кувшинов, с богатым орнаментом, впрочем, плохо видным из-за пыли.

— Руки убрал! — прикрикнул я на потянувшегося к ним Бурхеса.

Нижние дверки основания наоборот распухли и сразу не поддались усилиям. Ломать я их не хотел и ковырялся пару минут кинжалом, открывая. Тем огорчительней было видеть труху вместо вещей. Что там было, всё истлело. Хотя… Удалось добыть только широкую серебряную пряжку, точно с чьим-то гербом. После этого мы собирали ценности с пола, сначала собрали то, что не укатилось, а лежало рядом со шкафом, потом дело дошло до драгоценных камушков и жемчуга. Затем методично обошли все кучки мусора и собрали всё, что сохранило время, а это, в основном, металлические вещи. Получился приличный мешочек с несортированными ценностями плюс четыре полных кувшина. Ах да, два поеденных ржавчиной меча и кинжал без гарды. За время уборки, очистили и карту на полу. Города, реки, моря, гербы, разные животные вроде слонов или коней, повозки, мечи и прочее оружие. Значков было сотни четыре на карте, но сами очертания местности были не знакомы, ни мне, ни более древнему Бурхесу. Два боковых отнорка, служившие не иначе как отхожими местами или местом для купания, заделанный наглухо воздуховод и куча пыли и мусора, ни к чему не пригодного. Кувшины снимали осторожно, разместили их лежа на плаще Бурхеса и несли в четыре руки, как раненого бойца на фронте. Всё дело у нас заняло меньше двух часов и Малик, которому мы говорили о более длительном сроке, был застигнут врасплох за распитием чего-то спиртного, но не сильно крепкого, вроде как даже и пива.

— Расслабился тут, — гаркнул я на виновато глядящего караульного.

Но злости не было, было лишь предвкушение от разбора добычи. Кувшины поднимали на том же плаще, но по одному, а далее их нес уже разгильдяй часовой и алчный старикан. Граф я или нет? Пусть лошадь работает. Разогнав обслугу, в том числе и Лиску, запираемся с Бурхесом вдвоем у меня в комнате. Кувшины по здравому размышлению решаю пока не трогать, стояли сотни лет и ещё постоят немного. Ценности высыпаем прямо на ковер, навскидку килограмм пять разного добра, не считая оружия.

Много драгоценных камней и сами по себе и в украшениях, и огранённые и нет. Сортируем на несколько кучек, серебро, золото, не понятно

что, вещи с камнями, камни отдельно, жемчуг и прочее. Из золотых вещей выделялась шкатулка, мы её пока не открыли. Кольца, перстни, браслеты, монеты, цепочки, десятка три жемчужин размером с глаз человека, черные и белые, десятка два разных камушков там были и алмазы, и сапфиры и рубины.

— На сколько такая музыка потянет? — спрашиваю у Бурхеса.

— Если сдавать как лом, без художественной, исторической, аристократической и магической ценности то тысяч на пять. Но реально надо ехать опять к моему родственнику, — трет лоб старик. — Я и сам вижу, вот этот гарнитур из сережек, кольца и кулончика один потянет на тысячу золотых марок. Уж очень необычная вещь.

— Да, красивая, — соглашаюсь я, гладя упомянутый гарнитур.

— Не так красиво, как необычно, я видел вещи красивее и дороже, но это необычная красота не имперская, иностранщина, и своей необычностью — это и привлекает взор, — поправляет меня знаток. — Ай, ведь он ещё и магический! Видишь линии? Просто разряжен до самого дна.

— И вправду, — удивленно соглашаюсь я, замечая тонкие нити былых магических каналов. — Давай зарядим?

— А вот это вообще опасно продавать, — игнорируя моё предложение, произносит Бурхес касаясь уже упомянутой пряжки для ремня.

— Вижу, не дурак, — герб неизвестный? — вспоминаю речи антиквара Бартина об опасности для правящего дома исторических знаний.

— Да, вот ещё монеты, скорее всего это монеты, — говорит и тут же поправляется маг. — Если деньги, то антиквар возьмёт, а если знаки, например, аристократических родов?

— Монеты это — потертые, одинаковых много, — уверенно говорю я, перебирая кучку монет разного диаметра. — Скорее всего-то этой Аурики?

— Эурика эта, завоевана восемьсот лет назад, так что всё может быть. Как император Хоста вошел на трон, он почти сразу завоевал этот город и сделал своей столицей, — поправил и проинформировал меня родственник антиквара.

— Сортируем, что припрятать, а что можно продать, — командую я и начинаю заново делить эти кучки, уже не с учетом ценности, а с учётом возможного палева. Вечером вернулся Борил и Хисан, причем последний тоже конкретно датый. Надо с ними провести работу разъяснительную это раз, потом надо решать с лестницей вверх, а очень неохота нанимать никого левого, ну и в планах продолжить изыскания, точнее разбор добычи. Хотя ещё бы и в баньку сходить после этого пыльного подвала. Точно! С этого и начну! И Лиску с собой возьму! Или новых служанок? А Лиска пусть готовит ужин. Но в результате пошёл в баню один, даже спину попарить некому. Обе служанки были заняты, они заканчивали трехдневную генеральную уборку дома, и в данный момент домывали окна витражи в доме. Пусть их, думал я, попивая пивко в предбаннике после помывки. Распаренный и благодушный уже ругать своих сильно не стал, лишь обратил на вид, что есть и другие развлечения кроме пьянки, например, физподготовка. Но парни заверили, что один всегда на страже, и вообще, у них график по двенадцать часов. Хисана вообще ругать желания не было, он реально умотался на уборке. Если Борил лишь смотрел за штрафниками работягами, то Хисан постоянно магичил, то пень сжечь, то сучья, то выжечь осиное гнездо. За ужином неожиданно меня настигло веселье, общее хорошее настроение в связи с последними неплохими незапланированными доходами и выполнением своего плана по поступления в «Башню» под действием пива, а потом и напитков покрепче, вылилось в желание разнообразить свою половую жизнь. Бурхеса уговаривать не надо, Малик и Борил уже сегодня поработали, так что беру Арчина, садимся на коней и едем в бордель. К этой, с тремя грудями.

— Никак невозможно господин граф, — как заведенный повторял служка в борделе. — Она на три дня занята!

— Перекуплю, — возражаю я, уже нацелившись попробовать экзотику.

— Да увезли её на три дня, два очень приличных торговца, и заплатили не торгуясь, — открыл карты сутенёр, или кто он там.

— Бурхес, что тут ещё приличного есть поблизости? — не желая терять кураж, оборачиваюсь к старику, в данный момент придирчиво разглядывающей двух толстушек.

— Да что вы граф! Самый приличный ассортимент у нас! Есть даже эксклюзивная услуга, не для всех! Дорого конечно, но оно того стоит.

— Ну-ка, — против воли стало интересно мне.

Служка ведёт меня в отдельный небольшой зал, садит на диванчик и наливает вина, от которого я, впрочем, отказываюсь — не хочу понижать градус.

— Не томи, — прошу его.

— У нас можно получить на ночь аристократку, — наконец выпаливает он.

— Ого! И зачем это им? — удивляюсь я.

— Деньги всем нужны, а в столице расходы большие, а которым такое развлечение и самим нравиться, — поясняет ловкач.

— Сколько?

— Сегодня у нас таких работниц трое, одна баронесса, одна графиня, и баронета — дочка барона. Баронские, те молоды, лет двадцать пять, а графиня хоть и в возрасте, но красива пикантной красотой, ну и опытна, не отнять у неё.