Империя иллюзий
Шрифт:
Поэтому мчались до самой полночи и, только когда приблизились к границе, решили остановиться на отдых в маленьком городке. Причем сделали это не столько для подкрепления сил и пополнения скромных запасов провизии, сколько для тщательного опроса местных жителей о том, что ожидать впереди и как преодолеть неприступную, по имеющимся у них слухам, непроходимую границу королевства Айлон. Повторять те же самые ошибки, что и при пересечении рыцарских долин, времени не было.
– Лучше мы здесь несколько часов в расспросах и изучении карт потеряем, чем потом сутки будем прорываться сквозь неизвестно что и кого.
Поэтому все шестеро путников, пользуясь тем, что на кухне
– Что нового отыскали и как здесь вообще обстановка?
– Мне здесь понравилось, – стал рассказывать о своих изысканиях один из гвардейцев. – Живут очень богато, уверенно и довольно дружно. Кажется, здесь и бедных-то не существует. Чуть позже удалось возле озера разговорить ночных рыбаков, так они хвастались, что живут зажиточно, а копченую и соленую рыбу у них прямо с подворий забирают перекупщики по отличной цене. Больше ничего ценного в их болтовне не было, границей они совершенно не интересуются. Хотя мне и показалось, что они что-то скрывают. На мое предложение угостить их спиртным или отблагодарить монетой со смехом отказались. Мол, мы тебя и сами угостить можем. Скорее ты беднее нас выглядишь.
– Вот и мне показалось, что местные что-то скрывают. – Второй гвардеец ожесточенно почесал пятерней заросшую щетиной скулу. – Чего только я у местных слуг и поваров не выспрашивал: молчат как рыбы. А при виде денег чуть кричать истерически не начинали. Решил податься на конюшню и там затеял разговор с конюхами, которые наших лошадей чистили. Вначале ничего особенного, тоже отнекивались, но, когда сумму поощрения упятерил, вроде как согласились на разговор, но вначале спросили: «Зачем в Айлон стремитесь?» Ну я им и рассказал, что мы только королевство проскочить хотим, потому что срочно в Палранию надо добраться. Мол, наследственные дела там у хозяина, и все такое. Тогда они и сказали, что проходы на ту сторону еще остались некоторые, но их знают только опытные и очень высокооплачиваемые проводники. И если у нас отыщется определенная сумма, то завтра днем нас переведут.
– А почему не ночью? – удивилась Люссия.
– Говорили, что ночью там даже проводники боятся ходить. Слишком много магических ловушек и еще больше физических: всяких волчьих ям с острыми кольями, сетей ядовитых и падающих бревен.
– Ну, с проводниками понятно: какие бы строгости на границе ни существовали, контрабандисты все равно отыщутся. И чем лазеек меньше, тем прибыли у рискующих незаконных торговцев выше. Когда обещали проводника привести?
– Утром, на рассвете. Только вот сумма за переход и в самом деле слишком…
– Не важно, – остановил гвардейца Семен и требовательно посмотрел на демонов.
– А в нашем мире здесь сущий бедлам творится, – со скорбью начал охотник, имеющий пятый уровень Шабена. – Полная нищета, все выжжено и почти никого не видно. Отыскали только одного мокрастого, да и тот от страху чуть при этом не помер. За два малых шаломакра, правда, рассказал все, что знал. Почти все отсюда давно сбежали из-за постоянных наскоков из Айлона полувоенных бандитских формирований. Причем если бы только грабили, а то убивают жестоко всех почем зря без разбору, причины и пользы. Такое впечатление, что специально создают вдоль границы выжженную
– Выходит, вам еще и повезло, – удивилась Люссия. – Потому что мне за полтора часа вообще никто не встретился. Почти до самой границы доехала, и показалось, что все давно вымерли. Плохие места, неприятные… Ну а ты разговорил хозяина?
Семен с досадой цокнул языком:
– Увы, так и не удалось владельца этого двора вызвать на полное откровение. Все юлил, да изворачивался, да на окно, словно вор, оглядывался. Скользкий он какой-то, ни слова о контрабандистах и проводниках не пикнул. Тогда я его попросил вкратце рассказать, что вообще здесь творится и по каким таким причинам. Вот тут он чуток оттаял, поделился, так сказать, наболевшим. Видимо, и самому такое положение вещей не нравится. Ведь если бы граница была открыта и торговля процветала, то его постоялый двор, стоящий у самого тракта, имел бы очередь из постояльцев и столующихся путешественников. А так – еле влачит жалкое существование.
О причинах напастей в демоническом мире хозяин постоялого двора не знал, а вот по поводу человеческого размежевания ему еще его дед рассказывал, хорошо помнивший события шестидесятилетней давности. В те времена здесь все было красиво и празднично: и городок был гораздо большим, и жители жили намного зажиточнее, и княжество с королевством дружили, души друг в друге не чаяли. Да, в сущности, и с другими соседями айлонцы уживались вполне мирно, без кровопролития решая все возникающие проблемы.
Положение резко поменялось с той минуты, когда в окружении правящей династии королевства появился какой-то заезжий Шабен с необычайно высоким уровнем. Точно никто умений этого человека не знал, но всего лишь за полгода он пробрался к самому трону и сумел намертво втереться в доверие тогдашнего монарха. Его назначили начальником всей охраны и тайного полицейского сыска и успели сделать это вовремя. Потому что Шабен с диковинным именем Пасибжух мастерски ликвидировал несколько опаснейших покушений на членов королевской семьи. Спас пару раз самого монарха и раскрыл как минимум три крупных государственных заговора. Причем в последнем из них оказались замешаны, по результатам следствия, окружающие Айлон соседи. В напуганном королевстве началась массовая истерия перед лицом возможной со всех сторон агрессии. Границы перекрывались, торговля прекратилась, а все посольства были грубо выдворены вон. Попутно Пасибжух от имени правящей династии провозгласил о полной самообеспеченности избранного народа и нежелании видеть любых посторонних личностей на территории Айлона.
С тех самых пор наследственность династии продолжалась, теперь правил уже внук того самого короля, а вот начальник полиции и стражи оставался все тот же не жалующийся на здоровье Пасибжух. Да и вся внешняя политика не менялась. Скорее наоборот, только ужесточалась, и по всей границе продолжали мудрить с новыми ловушками, баррикадами, сплошными стенами, застругами и засадными отрядами из наиболее обозленных воинов. Со стороны это все казалось буйным массовым помешательством, а вот что думали об этих строгостях простые подданные, известно не было. С той стороны вырваться считалось еще сложнее, а те редкие, единичные перебежчики, которым удалось или пришлось бежать в то же княжество Лотос, вещали совсем противоположное: от безмерного счастья жить в такой изоляции до беспросветного горя, которое чаще всего приходилось ежедневно топить в алкоголе.