Империя на крови
Шрифт:
— Куда собралась, крошка? Я ещё даже не начал! — произнёс он томным голосом, — будешь трепыхаться, будет больнее. Ты мне всегда нравилась, всегда хотел попробовать тебя на вкус.
С этими словами он опалил мою шею жарким дыханием и наклонился, чтобы её поцеловать…
— Ублюдок! — заорала я во всё горло.
— Горлань-горлань, пташечка, только вот клетку никто не откроет.
Завалив меня на кровать, начал расстёгивать блузку…
Святая шпилька! Никогда больше тебя не сниму! Ибо именно ей я врезала ему по… Ну, вы поняли. Из-за чего он согнулся, а я умудрилась добежать до выходной двери. Только вот с замком замешкалась.
А
— Убью, — закричала я и изо всех сил ударила его рукой, вернее, нанесла ему увечья.
Да, именно их! На его щеке были ужасные ожоги, а ещё было 3 кровавых борозды. На моей руке, вместо привычных ногтей, появились когти. Да, длиннющие, как у драконов! Сначала я испугалась, не поняла, что произошло. Побежала в ванну, зрачок узкий и длинный. Паника, страх, о Господи, что происходит! Я выскочила из ванной и побежала в сторону кухни. И получила пощёчину, далеко не первую, но такую больную. Слёзы ручьем полились из глаз, и я упала на мраморный пол нашей гостиной, повернув голову в сторону этого козла. А тот стоял и смотрел на меня с долей ужаса и огромным желанием завладеть. И уже было нагнулся, как мой дикий рык дракона, да, именно его рык, заставил его отпрянуть на 3 метра. Но идиот и в Африке идиот…
— Так даже интереснее.
Что интереснее? Порву!
Он снова подошел ко мне и взял обе мои руки в свой кулак. Я была обессилена. Ничего не могла делать. Даже если зарычу, видимо это ему ничего не даст. Я резко почувствовала, как пульсирует его сонная артерия. И не раздумывая, впилась в эту часть его шеи. Я мало что слышала, только его ужасающий крик. А ещё кровь, которая разлилась у меня во рту.
Я резко отпрянула от него и увидела, что он схватился за шею. На ней было 2 следа от зубов, моих зубов! Мне стало невероятно страшно. В одном из зеркал, которые были развешены по всему дому, увидела своё отражение. Оно ужасало — нижняя губа в крови, узкие зрачки, когти… Да что со мной? Меня прокляли?
Посмотрела на этого ублюдка. Взгляд не менялся. Видимо с катушек съехал. Лично у меня уже бы пятки сверкали.
Он снова приблизился ко мне и подхватил меня на руки, а потом швырнул на диван. О нет, он спятил, я себя не контролирую!
И это стало последней каплей. Последнее, что я увидела перед этим, то как он наклонился к моим губам. И сила, моя сила во мне забушевала. Я большее её не останавливала. Он отлетел и прижался к дальней стенке и не мог пошевелить и пальцем без моего на то разрешения. Я встала, взмахнула рукой и мой наряд поменялся. Теперь я была в алом бархатном платье, с диадемой на голове. Посмотрев в зеркало, я ухмыльнулась. Да, я прекрасна. Волосы распущены, зрачки узкие, что мне теперь безумно нравилось. Одна рука была женственной, на ней красовалось кольцо из рубина. ОЧЕНЬ БОЛЬШОГО РУБИНА!
Подойдя к нему, второй рукой, на которой были когти, провела по его подбородку. Страх, теперь в его глазах был только он! Наконец-то!
— Ц-ц-ц, плохой мальчик, плохо себя вёл, Императрицу разозлил, а меня злить черевато. Рожица та у тебя ничего, обидно было её портить, но ты заслужил. И не ты мой суженый, — последние слова уже шептала ему на ушко.
А дальше я просто наслала на него всепоглощающий огонь. Он кричал, молил о пощаде, а я просто
— Цербер!
И из дыры в полу выскочила псина, хоть и с одной головой, но до боли страшная и… знакомая, любимая. Он сел рядом со мной, и я потрепала его по головке. Он был огромнейшим алабем, да таким перекачанным, что вены выступали и переливались золотом.
— Пора кушать, пёсик, ты же столько не ел, — я многозначительно взглянула на Сашу. — Саша, а ты обед!
С этими словами этот козёл побежал в сторону двери. Вот дурак, мог бы на колени упасть, может простила бы.
— Цербер, взять.
А дальше я просто брякнулась в обморок.
Очнулась за 2 часа до того, как приехали родители. На мне была всё та же блузка, что и до перевоплощения. И ничего лишнего, кроме лоскутков одежды Саши…
Думаю, то как я убирала следы своего преступления не важно, ибо на бумаге мои ставшие дыбом волосы не описать…
Нет, формально его сожрала адская собака, но натравила её я.
Было много вопросов, полиция, разбирательства. Но никто ничего так и не узнал…
А, ещё! Именно с того дня мне стали сниться эти кошмары, одна радость, я не чувствовала вины.
Глава 3
Ну и началась вечеринка. В колонках играла музыка, были реки алкоголя и веселья. Палатки, костёр и… и умиротворение. Да, я чувствовала именно его. Я села в 5 метрах от края обрыва и начала что-то чертить на карте. Я сама не понимала, что черчу, пока не довела последнюю линию…
И вдруг резко надпись загорелась и стала видна какая-то пентаграмма. И тут случилось нечто…
Я почувствовала странный запах. Запах, который исходил от кого-то, кто стоял от меня за спиной, я почувствовала на себе холодный, враждебный взгляд. Вдруг я повернулась и увидела её…
— О, надо же! — сказала она мне.
— Ты кто? — к горлу подступил большой ком.
Нет, только не этот взгляд, как будто у неё ко мне нестерпимое отвращение.
— Хи, интересно, ещё не вспомнила. Тогда как же вызвала? — она обернулась и посмотрела на мою карту, — А, мозг! Ну всё понятно с тобой. Хотя стоп! Ведь если не помнишь кто я, то не помнишь кто ты, а значит ты не помнишь, что ты можешь!
За её спиной я увидела полупрозрачный купол, странный и движущийся. Она начала медленно приближаться. Подол её длинного платья скользил по траве, а за ним тянулся чёрный след, как будто оно выжигала им всё, к чему прикасалась. Она подошла ко мне и толкнула, да так, что я аж отлетела в сторону! И я вспомнила свой сон! Это она. И она делает сейчас тоже самое!
Я закричала, звала на помощь, но никто не слышал, я в барьере! Хотя откуда я знаю, что это барьер? Я рывком поднялась на ноги и сказала:
— Кем бы ты ни была, ты мне больше ничего не сделаешь!
Была ли я в этом уверенна? Наполовину. Половина моего мозга твердила — беги пока жива. Ну а что вторая? А вторая говорила, что из барьера мне не выйти, а ещё, что я должна бороться и отомстить… Но кому и за что?
По моей щеке скатилась одинокая слеза. И это не укрылось от её глаз. Усмехнувшись, она быстрым шагом направилась ко мне. А я не убегала, хотя наперёд знала, что она сделает.