Империя Оствер. Трилогия

Сахаров Василий Иванович

Первое послание от баронессы Ивэр, которая приглашала меня завтра вечером навестить её, и это, на мой взгляд, серьёзно. Раз мадам Кристина сама пишет, значит, имеется важная информация или у неё возникли проблемы. И в том и в другом случае её необходимо посетить. Баронесса — женщина хваткая, и дружбой с ней я дорожу.

Второе письмо являлось анонимкой, в которой мне угрожали расправой за смерть «светоча имперской поэзии» барона Дузеля. Почерк был хороший, плавный и с завитушками. Текст написан очень грамотно. И в целом создалось впечатление, что писала женщина, возможно юная девушка, которая начиталась опусов покойного поэта и теперь изливает на меня свой гнев. Ну и ладно, пусть угрожает. Подобных писем я уже получил около двух десятков, а толку с этого никакого, так как современная столичная

аристократия, по сути, сборище мелких подзаборных шавок, которые лают, но не кусают. Как там сказал про таких людишек один из земных писателей, не помню кто, но точно не русский: «Вы слабы душой. Ваши поступки продиктованы жалостью и жестокостью и лишены смысла, ибо свершаются в смятении, словно по неодолимому зову. И более всего вы страшитесь крови. Крови и времени». Так и с этими моральными уродцами. Они могут спокойно принимать бумажные решения о гибели миллионов и красивыми словами расписывать любовь. Но не в состоянии испытывать настоящие чувства, потому что являются пленниками своего порочного воспитания. И они не могут сами пустить кровь врагу или лично отдать приказ на уничтожение конкретного человека. А если и решаются на подобный поступок, то делают это после таких душевных терзаний и мук и с такими предосторожностями, что по каждому отдельному случаю можно роман написать. Кстати, если переворошить русскую и европейскую классику, то в ней подобного мусора добрая треть наберётся. Раньше я этого не понимал, а как оказался в шкуре имперского аристократа и познакомился с жизнью бомонда, так многое прояснилось.

Впрочем, всё это чепуха. И, выкинув из головы письмо какой-то неуравновешенной натуры из высшего света, я перешёл к третьему письму, которое было для меня неожиданностью. Написал его некий Очир Брегг, воин-храмовник культа Ярина, который проживал в столичном храме своего бога. Он кратко и вежливо попросил меня о встрече в любом удобном для меня месте. Чем был вызван интерес воинствующего жреца, которых на всю империю осталось не больше двух сотен человек, не объяснялось. Но угрозы для себя я не чуял и, обдумав ситуацию, решил, что встретиться с Бреггом можно. Никогда раньше я не сталкивался с храмовниками, и хотелось пообщаться с редким человеком из очень закрытой касты, который, как мне кажется, не стал бы беспокоить меня по пустякам. Вот только где назначить ему встречу? А почему бы не в салоне мадам Кристины? Место хорошее, чистое, тихое и спокойное, и рядом свои товарищи из Чёрной Свиты. Решено, сегодня же напишу ему записку и с утра отправлю её в храм.

— Ху-х! — выдохнул я, закончив перебирать почту, подошёл к настенному зеркалу и оглядел себя.

В стекле отражался молодой русоволосый мужчина с несколько усталым лицом в мундире Чёрной Свиты.

Красавец! Надо переодеться в домашнее, и можно будет спуститься к ужину и провести некоторое время с прекрасной Каисс Дайирин. Отдохнуть в её обществе и сбросить с души часть забот. И только после этого вернуться в кабинет и заняться росписью своих мыслей о Чёрном городе и проведении в нём полноценной войсковой операции.

Глава 19. Империя Оствер. Грасс-Анхо. 17.01.1405

Мой план по очистке южной столичной окраины от криминальных элементов был представлен командиру роты полковнику Сиду не через семьдесят два часа, а спустя сутки после постановки задачи. Вчера после хорошего ужина с Каисс накатило на меня вдохновение. И в течение ночи я достаточно подробно, по пунктам, на двадцати листах расписал все мероприятия по этой операции и уже с утра передал свою писанину начальству. Сид подобное рвение и скорость подготовки плана воспринял без удивления, отпустил меня на тренировку в фехтовальный зал, где на деревянной имитации лошади отрабатывался конный бой, а сам незамедлительно приступил к прочтению моих бумаг. И снова мы с ним встретились вечером, когда я уже собирался покинуть Старый дворец. Его адъютант передал приказ явиться к ротному, и мне пришлось задержаться и вернуться в кабинет полковника, который был не один, а в компании совершенно неприметного мужичка лет тридцати пяти без каких-либо отличительных примет в сером гражданском полукафтане.

«Наверное, тайный агент или

диверсант», — окинув незнакомого мне человека взглядом, подумал я и оказался прав.

Полковник представил своего гостя как порученца по особым делам при канцелярии императорского двора Сима Ойсу, который возглавляет ведение разведывательной работы в криминализированных кварталах Чёрного города и проводит аналитическую работу по сложившейся ситуации. Сид замолчал, видимо, ожидал моей реакции, и я задал резонный вопрос:

— Господин полковник, а зачем мне знать фамилию господина Ойсы и чем он занимается?

— А затем, лейтенант, что принято решение перебросить тебя ему в помощь. Ты готов послужить императору не как воин Чёрной Свиты, а как штабист и разведчик?

— Так точно! — Я согласно кивнул.

— В таком случае, лейтенант Ройхо, до завершения операции, которой присвоено кодовое наименование «Сеть», вы освобождаетесь от всех своих обязанностей офицера гвардии и временно переходите в распоряжение господина Ойсы.

— А почему именно я?

Мне ответил не полковник, а сам порученец по особым делам, голос которого был хриплым, и если бы я не видел перед собой совершенно здорового человека, то мог бы подумать, что со мной разговаривает спившийся алкоголик.

— Ты, лейтенант, первым представил чёткий план по истреблению воров и криминального отребья, и он нам понравился. И хотя это ожидаемый от выпускника военного лицея стандартный шаблон, в котором имеются недочёты, свежие идеи в нём тоже есть, и они нам нравятся. В целом ситуацию ты видишь правильно, и это главное. Кроме того, говорят, — Ойса кинул быстрый взгляд на полковника, — что парень ты вёрткий и резкий, везунчик и не тупой служака, а у нас с такими людьми проблема, и мы вынуждены брать их со стороны. Сегодня с нами только ты, завтра присоединятся твои товарищи, которые отнесутся к порученному заданию всерьёз, а там и простых корнетов подтянем. Ответом удовлетворён?

— Полностью.

— Работать со мной готов?

— Да.

— Отлично. Завтра утром явишься в правое крыло Старого дворца, где на твоё имя будет выписан пропуск, и найдёшь меня. О том, чем будешь заниматься, молчи.

— Мне всё ясно.

— Можешь идти, лейтенант.

Я посмотрел на полковника, который являлся моим непосредственным начальником, а Сид развёл руками и усмехнулся:

— Ступай, Ройхо. На ближайшие пару месяцев у тебя новый командир, и он своего подчинённого уже отпустил.

«Ага, — глядя на полковника, с ехидцей подумал я, — тебе-то что? Скинул своего офицера тайным стражникам „Имперского союза”, и ладно. Одним лейтенантом больше, одним меньше, разницы нет — если убьют Ройхо, пришлют кого-нибудь другого. Так, что ли? Нет, определённо надо уходить на север, а то с такой службой не то что своих внуков, но даже и детей не увидишь».

Так я подумал, но, естественно, мои мысли остались при мне. Коротко кивнув, я покинул кабинет командира Чёрной Свиты и уже спустя пятнадцать минут ехал в салон баронессы Ивэр.

С тёмного неба на город падал редкий снежок, с ближайшей реки задувал свежий ветерок, а я, закутавшись в тяжёлый, подбитый мехом плащ, как обычно, думал о прошедшем дне. В голову лезли не самые хорошие мысли, настроение было паршивым, и машинально я наблюдал за жизнью Белого города, которая проносилась мимо моей коляски.

На ближайшем перекрёстке с правой стороны улицы расположился усиленный патруль стражников, пять бойцов во главе с сержантом. Вокруг — мирная жизнь, а они службу несут без малейшего намёка на халатность. И это понятно. Новый командир столичной городской стражи барон Минц, между прочим двоюродный брат графа Руге, недавно разогнал треть своих подчинённых, а из остальных ударными темпами делает настоящих воинов, которые, по его задумке, должны быть не хуже стражей порядка Ферро Канима, приславшего в столицу полсотни своих самых лучших сержантов-инструкторов из Йонара. Говорят, стражники от напряжённых тренировок подвывают, и многие собирались покинуть службу. Но Минц предложил им не только кнут, но и пряник — полуторное жалованье и льготы. И кто остался в рядах доблестной местной полиции, за своё место держится крепко и не шалит, потому что за патрульными постоянно присматривают йонарцы и личные слуги Минца.