Империя Оствер. Трилогия
Шрифт:
Так продолжалось несколько лет, неприятности посещали род гунхат одна за другой. И если бы не пара десятков молодых охотников, сплотившихся вокруг юного Рольфа, которые старались добывать пропитание для всего племени и верили, что можно прожить и без помощи родовых духов, то не выжил бы никто. Минуло какое-то время, и понемногу всё начало возвращаться на круги своя. Снова стали рождаться дети, на лица женщин вернулись улыбки, а мужчины продолжали охотиться, и на другом уступе построили новую деревню. Пусть не такую большую и просторную, как прежняя, но для тех, кто остался в живых, а таких было меньше сотни, её пространства хватало с избытком.
Казалось,
— Берегись, Рольф! Беда рядом! Я не знаю, кто придёт за нами, но враги уже близко! Мы не должны погибнуть! И когда всё будет потеряно, а ты останешься совсем один, и в сердце твоём будет лишь горечь поражения, обида на судьбу и боль потери, не отчаивайся! Подожди немного, и придёт человек со старым знаком, который ты узнаешь. Он спасёт оставшихся детей рода гунхат, которые не умрут в ночь, когда будет повержен твой отец.
Иффи захлебнулась воздухом, и Рольф хотел дать ей целебного отвара, который должен был помочь матери и немного укрепить её силы. Но ведунья покачала головой, сплюнула на одеяло кроваво-жёлтую слюну и продолжила говорить:
— И ещё, сын! Запомни! У этого человека сильные покровители в мире мёртвых, и, если ты станешь ему служить, злой бог не достанет ирбисов, и мы снова сможем жить как прежде!
— А кто этот человек, мама? Что за знак он несёт? Как его узнать?
Рольф хотел узнать подробности, но обессилевшая Иффи отпустила его руку. Из её горла потоком хлынула кровь, и спустя несколько секунд она умерла. Тогда молодой оборотень повернулся к своему отцу, в одночасье из крепкого мужчины превратившегося в дряхлого старика, и обратился к нему:
— Отец, мать была в своём уме, когда говорила мне, что делать?
— Не знаю.
Тарим безразлично пожал плечами, сгорбился, закутался в тёплую меховую шубу, словно в горах была зима, а не лето, и вышел из дома. Увидел его Рольф лишь через шесть дней, когда он вернулся из очередной разведки за пределы ущелья и когда в поселение пришла новая беда, та самая, про которую говорила умирающая Иффи.
Тёмной ночью из посёлка исчезло сразу семь человек — три женщины, два ребёнка и два дозорных. Следов борьбы не было, и ничто не говорило о том, что они сбежали. Все вещи находились на своих местах. Ворота посёлка были закрыты на крепкий дубовый запор. Оружие воинов лежало на земле. А в крайнем доме, из которого пропали женщины и дети, в очаге теплился огонь и было похоже, что проживающие в нём люди по необъяснимой причине бросили все свои дела и на минуту вышли. Вышли и не вернулись.
Из посёлка, в облике зверей, выскочили разведчики, которые разбрелись по всему ущелью. Мужчины искали следы своих сородичей, но их не было. И только в одном месте, вблизи Серой скалы у западного выхода из ущелья, где некогда находилась дозорная башня имперских войск, ирбисы обнаружили кусок ткани, которая принадлежала одной из женщин,
В первых сумерках оборотни вернулись обратно в посёлок. На ночь был выставлен усиленный караул, а в полночь, когда Рольф и Тарим вышли проверить воинов, их уже не было. Как и в предыдущую ночь, всё оружие мужчин лежало на земле, а двери одного из домов, где жила пара древних стариков и их малолетняя внучка, были распахнуты настежь. Вожак и его сын подняли тревогу. Всю ночь люди не спали. В их душах поселился страх и сомнение в своих силах. Каждый чувствовал, что зло рядом и смерть уже близка, но никто не знал, откуда грозит опасность. А вышедшие с утра на разведку ирбисы вновь ничего не обнаружили.
Всем стало ясно, что в пропаже людей виновата какая-то нежить, но определить, что это за существа, не представлялось возможным. Вампиры? Они слишком жадные до крови и, если не имеют над собой старшего руководителя, а это большая редкость, никогда не ограничивают себя. Где схватили живого человека с красной живительной рудой в жилах, там его обычно и высасывали. Ламия? Нет. Эти твари очень гордые существа, и, если бы ведьма появилась рядом, она бы обязательно бросила жителям посёлка вызов. Демон? Вряд ли. Такие существа в реальном мире практически не появляются и никогда не задерживаются на одном месте, для них это очень опасно. Мертвяк? Точно нет. Он бы не смог перебраться через высокую ограду, да и на тропе не было никаких следов. Тогда, может быть, гарпии? Тоже сомнительно. Последних тварей из этой породы извели ещё полтысячи лет назад, и только далеко за океаном сохранились их поселения. Тогда — кто враг? Неизвестно.
В третью ночь Тарим приказал всем выжившим собраться в общинном доме, и люди рода гунхат послушались своего вожака. Женщины и дети расположились на полу, а воины, кто в обличье зверя, который имеет острый нюх и слух, а иные оставаясь людьми, с немногочисленными серебряными клинками в руках заняли оборону у входа. Прошёл час. Другой. Третий. И в районе второго часа ночи, когда люди стали засыпать, совершенно неожиданно один из молодых воинов бросил на пол меч, встал со своего места у двери, распахнул её и выскочил в ночь. За ним следом выбежала его подруга. Тьма поглотила их, а когда остальные воины кинулись за ними вдогонку, то снова никого не нашли. Пустой посёлок, в котором лишь в общинном доме теплилась жизнь.
Утром Рольф предложил вожаку ещё до наступления ночи покинуть ущелье и уходить на северо-запад. Но Тарим отказался от переселения и выдвинул свои резоны остаться в Маброке. С детьми и женщинами далеко не уйти. Самые младшие члены клана до десяти лет не могут перекидываться в снежного барса, а значит, их придётся нести на руках или вести. Максимальное расстояние, на которое смогут уйти оборотни, — это двадцать километров. А для тех, кто приходит ночью, это не расстояние, и они в любом случае догонят беглецов, которые на переходе будут представлять собой превосходные мишени. Так что если умирать, то в родных стенах рядом с пеплом своих родных.
Сын согласился с отцом, и настала новая ночь. Снова напряжённые воины застыли вблизи двери, и в их руках помимо стали опять были заклятые серебряные кинжалы. Гнетущая тишина воцарилась в просторном общинном доме, и только всхлипы детей нарушали её. С каждым часом напряжение нарастало. И после полуночи все люди рода гунхат услышали несколько ударов по крыше, словно на неё упали камни, а затем раздался чёткий стук в запертую дубовую дверь и почти змеиное шипение на остверском языке:
— Кровь! Я чувствую кровь! Выходите, кошечки!