Империя под ударом
Шрифт:
Встали затемно. Наскоро ели сами и кормили матросов, потом погнали их по местам. Пока корабли снимались с якорей и выходили в центр русла, воины надевали доспехи, готовили оружие, выходили на палубу. Все, больше таиться незачем, через шаг Асалена корабли подойдут к спящему городу.
Юглар стоял на носу первого корабля, глядя вдаль и машинально поглаживая рукоять меча. Услышав нетвердые шаги, скосил взгляд.
– Славное утро, Верех! Огалтэ, видимо, понравились гулянья в его честь, и он подарил
Торговец молчал. На его бледном лице застыло какое-то мучительное выражение. Глаза смотрели печально и устало.
– Успокойся, приятель! Я же сказал – с вами все будет в порядке. Главное – не делайте глупостей. Слышишь?
Верех посмотрел на майора, неуверенно кивнул.
– Тогда перестань смотреть так, будто утопил мешок золота!
– Верлет…
– Что?
– В-верлет, – запинаясь, повторил торговец, указывая рукой вперед.
Река делала поворот, и за холмом Юглар разглядел крайние дома города и высокие деревья на берегу.
– Та-ак! Вот и приплылию. – Майор хлопнул себя по боку, прищурил глаза. – Ну, все. Правь к причалу!
Юглар повернулся, нашел взглядом сотника и Рэмуна и дал отмашку. Тотчас раздался шелест вынимаемых из ножен мечей и скрип кожаных петель, из которых вытаскивали топоры.
На корме один из воинов просигналил на другие корабли, и там тоже приготовились к штурму.
Юглар глубоко вздохнул и стал смотреть на приближающийся город. Тревоги, колебания, сомнения ушли. На душе стало легко. Все мысли теперь занимал только предстоящий бой.
8
Привычка побеждать
Конные полки корпуса «Восход» подошли к Келарагу утром восьмого дня октана Огалтэ. Форсированный марш, в ходе которого полки за шесть с половиной суток прошли больше двухсот верст, здорово вымотал и людей и лошадей.
В мирное время для покрытия такого расстояния ушло бы меньше времени, но полки не дефилировали по дорогам с развернутыми стягами под ободрительные выкрики встречных. Они шли скрытым путем, иногда сворачивая в стороны, прячась в лесах и рощах, обходя населенные пункты, а иногда и обозы на дорогах.
На ночевках проверяли состояние повозок, копыта лошадей, упряжь, кое-что ремонтировали буквально на ходу. Костры разводили только в самой глуши лесов, но чаще обходились без них, жуя холодное мясо, сыр, лепешки. Студеные ночи, зачастую с пронизывающим ветром, коротали, завернувшись в плащи и накидки. Лошадей накрывали попонами.
Разведка полков выискивала самые тихие и малолюдные пути, однако не могла обеспечить полной скрытности. Встречных имперцев иногда оставляли связанными, иногда загоняли в глушь и велели сидеть там. Однако были и те, кто ускользал от взгляда разведчиков и бежал прочь. Тут ничего не поделать, лучшее средство от нежелательной огласки – высокая скорость марша.
В сорока верстах от столицы провинции разведка налетела на отряд легионеров. Три с лишним десятка
Легионеров решено было перехватить. Их провели до распадка, окружили и обрушили дождь болтов. Бойню остановили, когда в седле не осталось ни одного легионера. Досмотровые группы отыскали двоих уцелевших. Их допросили и выяснили, что в Келараге уже знают о врагах, только не понимают, кто именно посмел напасть и какими силами.
Командиры полков Томактор и Ханкер решили ускорить марш, пока имперцы не объявили осадное положение и не начали собирать вспомогательное войско. Небольшой резерв времени позволял застигнуть противника если и не врасплох, то хотя бы в момент подготовки.
На последнем отрезке пути Томактор как руководитель рейда приказал разведке начать «сплошной чес». Ни одного человека, встреченного или замеченного, не отпускать. Всех в тыл полков. Нельзя допустить ни малейшей утечки. Для врага полки должны стать полной неожиданностью.
…Когда передовые эскадроны вышли к опушке леса и увидели окраины Келарага, Томактор отдал приказ разбить бивак и отдыхать три шага Асалена. Идти на штурм с уставшими воинами на обессиленных конях глупо.
Отдых вышел коротким и нервным. Предстоящий бой занимал все мысли и тревожил чувства. Почти никто не ел, зато все обильно и много пили. Благо в лесу отыскались несколько родников и ручьев. Поили уставших лошадей. Привязывали им к мордам торбы с зерном. Лошади людских переживаний не испытывали и с удовольствием хрумкали угощением.
Командиры полков, встав у крайних деревьев, рассматривали город и окрестности в подзорные трубы. Пейзаж им не нравился категорически.
– Низина и поле. Никаких деревьев, никаких оврагов. Выйдем из леса и будем как на ладони.
Полковник Томактор опустил трубу и покосился на Ханкера. Тот с прищуром смотрел вперед. На его бледном вытянутом лице не отражалось никаких эмоций. Но в глазах застыло напряжение.
– Они ждут нас, готовятся. Когорта собрана и вооружена. Заметят нас, выведут ее к окраине. Или займут позиции у домов, это еще хуже. Придется выковыривать их оттуда.
– Могут засесть и в самом городе, – вставил Ханкер. – Тоже плохо.
Полковники мыслили одинаково и ситуацию оценивали тоже одинаково. Как их и учили.
Томактор снова поднял трубу, всмотрелся в город. Под лучами восходящего светила он выглядел красиво, но эта красота не трогала полковника. А вот снующие у крайних домов люди интересовали. Очень даже.
– Имперцы знают о вторжении, но не знают, что мы здесь. Город пока мирный, даже застав на выезде не видно. Может, мы успеем проскочить окраину, но… увязнем в городе…