Империя полураспада
Шрифт:
– По-твоему, мы в зазеркалье живём? В царстве Теней – усмехнулся Александр Викторович. – А, может, наоборот?
– Может наоборот, – согласился Быструшкин. – Только это к делу не относится. Наш небесный знак совершенно иной, такого ещё нигде не бывало. Венок обозначает Божественную любовь, а Константинов крест издревле звучит как основа – Сим Победиши! Это значит…
– Это значит, – перебил Знатнов. – Возлюби ближнего твоего, как самого себя и как Господа нашего. Эти две заповеди Божественной любви были записаны на скрижалях и служат в борьбе со злом. Зло же появляется исключительно по свободе человеческой
17
Св. Кирилл Иерусалимский.
– А ты другие заповеди видишь?
– Об чём аукайтесь?
Голос Смарагда прозвучал неожиданно, будто бы старец возник из-под земли. Просто новоиспечённые друзья так увлеклись беседой, что не заметили приближающегося к ним старообрядца.
– Вижу, речи правильные и подобные, но скажу вам: Аллилуйя!
– Всё. Пора уходить, – перевёл Быструшкин. – Старцев ослушаться нельзя.
– Накажет?
– Вовсе нет. Сам потом жалеть будешь, ан поздно. Ладно, пошли уж, – кивнул Константин Константинович на выход из цитадели.
Все трое спустились по дороге вниз и зашагали к лагерю.
– Зде почивать безвременно пока не наведаюсь, – благословил старец на отдых после бурного ночного сражения. Бойцы и не возражали, а просто с превеликим удовольствием рухнули на свои постели и мгновенно провалились в сон. Оба.
Смарагд же подошёл к берегу речки, посмотрел на поднимающееся из-за горизонта солнце, лучи которого уже коснулись обозначенного на небе Божественного символа, который всё так же неподвижно, будто знамение благодати, распростёрся над Аркаимом. Солнце несло миру новую Весть Благую. Узнает ли о ней мир? Это не слишком важно. Гораздо ценнее, что он ещё живой и будет дарить радость населяющим его людишкам.
Глава 7
– Мы действительно можем сейчас просто все погибнуть? – неуверенно уточнила Ксения, поочерёдно поглядывая на пожарников. – Так вот просто перейти в мир иной и всё?
– Не исключено, – кисло улыбнулся Рожнов.
– Тогда погоди секунду, – она сделала решительный шаг к Родиону, стоящему на коленях перед ретранслятором, тоже встала на колени рядом с ним и вдруг резко впилась в его губы желанным поцелуем. Глядя на это, Наливайко даже крякнул от неожиданности. А Ксюша так же резко отстранилась от Родиона, шепнула только:
– Начинай…
Столь импульсивное и трогательное прощание не оставило Родиона равнодушным, тем более, что сам он тоже чувствовал какую-то возникающую в теле, в сердце, в сознании теплоту по отношению к девушке, с которой их связал огонь… или пожар?
– Ну, ребята, либо прощайте, либо войны не будет, – с деланой уверенностью произнёс капитан. – Ежели эта хреновина рванёт, то полбашни снесёт сразу. И командный спутник передаст сигнал ракетного удара по Штатам.
– Ой! –
Потом, видя, как Родион невозмутимо работает, не обращая внимание на её чувственные проявления, явно задетая за живое, раздражённо сказала:
– Ну, что ж ты тянешь? Времени и так не осталось!
– Ха! – усмехнулся Наливайко. – За дамой должно остаться последнее слово. Давай, Родион! Да хранит нас Бог!
Рожнов закрыл глаза, мысленно перекрестился, и – перекусил поочерёдно нужные провода.
Всё было тихо.
Только где-то внизу гудело пламя.
Ни взрывов незапланированных, ни новой войны, ни Апокалипсиса, ни Армагеддона пока не проследовало. Мир оставался таким же, как и раньше.
Никто даже не догадывался о нависавшей над планетой угрозе. А, если и узнают, махнут рукой: пронесло, мол, значит, и дальше пронесёт.
Ксения сама не заметила, как в критический момент снова прижалась к Родиону. А теперь, когда дело было сделано, она просто не смогла от него отстраниться, потому что капитан полуобнял её, и не хотел отпускать. Девушка осторожно разжала его пальцы. Только тогда капитан убрал руку, делая вид, что ничего не произошло.
– Сейчас у нас одна проблема: как спуститься вниз? – сказал он.
– А я зачем потащилась с вами? – обиженно спросила Ксюша. – Мы же сюда пробрались и даже не очень измазались – она грязной пятернёй вытерла вспотевший закопчённый лоб и притворно вздохнула:
– Нет, кажется, немножечко всё-таки неумытые.
Потом проворно вскочила и выглянула в слуховое оконце. Энергетические шарики на пестике антенны уже не возникали.
– Она не работает, эта машина! Не работает! – радостно завопила Ксюха. – Просто класс! Никаким негодяям не победить нас!
– Конечно, – опять усмехнулся Антон Сергеевич. – Ведь мы же – годяи, зеркальная сторона негодяйского общества!
Мужчины, слушая вопли девушки, тоже начали улыбаться – великолепное настроение Ксюши явно передалась им. Правда, мужчины не так интенсивно, как девушка, выражали радость, зато довольно искренне. Оба подошли к слуховому отверстию и тоже посмотрели на обезоруженную, бессильную и бесполезную антенну.
– Так. Ладно, – нахмурился Наливайко. – Пора вниз возвращаться. Только как бы это получше организовать?
– А я здесь для чего? – в голосе девушки снова прозвучали обидчивые нотки. – Я вас по баюновой уступке провожу. Дедушка не зря про неё напомнил, потому как там пламени точно нет. Вот только без кислородных масок не обойтись никак. Нам только до ресторана спуститься надо.
– До ресторана мы быстро домчимся, – успокоил её Родион.
– Опять что-нибудь выдумал? – ревниво поинтересовался Антон Сергеевич.
Надо сказать, что оба пожарника давно относились друг к другу с чувством симпатии и понимания, однако у подполковника иногда проскальзывали нотки зависти к успехам приятеля. Что делать, – все мы не ангелы.
– Идёмте, – Родион махнул рукой и зашагал к лифтовой шахте.
Подойдя к чёрной дыре, капитан заглянул туда, но посмотрел не вниз, а вверх. Удовлетворённо кивнув, он сделал знак спутникам, чтобы подождали. Потом ступил на пристеночный трап и поднялся ещё на несколько метров. Здесь шахта заканчивалась. Выше находился мощный подъёмный механизм, лежащий на пересекающих шахту металлических двутаврах.