Империя Русь
Шрифт:
Из-за извилин русла впередсмотрящий Вятки увидел идущие навстречу ладьи метров за шестьсот. Ухтомский сразу же приказал дать гудок тревоги, отдать носовой якорь и сбросить пар из котла. Рев гудка и выброшенное вверх облако пара несколько обескуражило муромцев, так, что гребцы сбились с ритма. Но, вскоре они разобрались с веслами и снова дружно погребли вперед.
Ситуация до удивления напомнила Ухтомскому бой на Куре. Литвин тоже отдал носовой якорь. Когда корабли развернуло течением поперек реки, отдали кормовые якоря. Команды шхун, шедших на буксире, разобрали весла и пристроили шхуны за кормой пароходов, также поперек реки.
Стрелки на пароходах и лучники на шхунах заняли места вдоль бортов у бойниц. Расчеты орудий зарядили их и нацелили на противника. Пушки по готовности сразу открыли огонь шрапнелью. С Вятки беглый огонь вели пушки калибра 84 и 64 миллиметра, а с Литвина — одна револьверная пушка калибра 37 миллиметров.
Шрапнельные пули начали выбивать гребцов. Убитые и раненые воины бросали весла. Ритм гребли сразу сбился. Новые гребцы на ладьях и лодках сменяли выбывших. Ладьи, замешкавшись, продолжали идти вперед. На картечный выстрел первой подошла нижняя флотилия. Сноп картечи, накрывая ладью вдоль ее продольной оси, выбивал всех гребцов сразу. Однако воинов, сидевших в центре ладей, прикрывали их высокие носы. Они снова подменяли убитых и снова гребли. Упорство русов вызывало уважение и усиление огня с пароходов. С дистанции 300 метров с Вятки начали беглую стрельбу из винтовок морпехи.
Команда шхуны, буксируемой Вяткой, тоже вступила в бой. С 200 метров баллиста забила тяжелыми стрелами с зажигательными снарядами. Большая часть стрел угодила в воду. Но, одна ладьи и три лодки загорелись. Расчет огнемета ждал своего часа.
Тем временем, верхняя флотилия сблизилась на 400 метров и с борта Литвина застрочила очередями митральеза. Вместе с ней открыли огонь стрелки. Они вместе делали 400 прицельных выстрелов в минуту. Но ладьи, подгоняемые гребцами, по течению делали 20 километров в час. За минуту они сблизились с Литвином и его ладьей на сотню метров. Со шхуны начали стрельбу лучники. Хорошие составные луки били на такой дистанции точно, поражая врагов в незащищенные части тел.
С 50 метров лучники перешли на бронебойные стрелы, которые били кольчуги насквозь. А на 20 метрах с кормы ладьи ударил длинной струей пламени огнемет. Огнеметы по чертежам, начерченным лично Меллером, изготовили местные мастера. Бронзовую бочку емкостью сто литров заполняли смесью керосина с соляркой и маслом на две трети ее объема через горловину в верхней части бочки. Горловина запиралась плотным рычажным затвором. Сверху-сбоку бочки находилось еще одно отверстие с клапаном, к которому был присоединен ручной воздушный насос. Этим насосом в верхнюю часть бочки через клапан воины — огневики закачивали воздух, создавая в бочке избыточное давление.
В днище бочки была впаяна трубка с краном, к которой был присоединен рукав из пропитанного дегтем прочного пергамента в две сажени длиной. Конец рукава был надет на медную «дудку», суживающуюся к соплу. К дудке был прикреплен факел, так, что пламя факела горело прямо под соплом дудки.
По команде один из воинов — огневиков выставил дудку через бойницу за фальшборт шхуны. Другой по команде повернул рукоятку нижнего крана. Из дудки вырвалась струя яркого огня с дымом, длиной метров двадцать. Черная жидкость, с шипением вылетая из сопла, воспламенилась от факела, и, полыхая, полетела в противника.
Потерявшие управление из-за потерь в командах ладьи и лодки прибивало к борту Литвина. Морпехи принялись кидать в ладьи ручные гранаты. Гранат у них было припасено много. Немногих особенно упорных воинов, попытавшихся закинуть «кошки» на фальшборт парохода и взобраться на него, приняли на штыки и сабли. К борту шхуны никто подойти не мог из-за горящих у борта лодок. Командир Литвина Зилов начал опасаться, как бы, не загорелась сама шхуна. Командир шхуны матрос первой статьи Пуговкин сообразил это сам. Воины принялись отталкивать горящие лодки баграми.
Большую часть заваленных трупами и ранеными ладей и лодок пронесло мимо русских кораблей.
Идущие снизу ладьи даже не смогли приблизиться вплотную к кораблям. Абордаж у них не удался совсем. Подошедшие на 20 метров суда закидали ручными гранатами. А со шхуны по ним полыхнул огнемет. На этом бой и закончился.
Весь нападавший флот сносило вниз по течению. Пробитые пулями лодки и ладьи постепенно погружались в воду. Раненые тонули вместе с ними. Но, многие посудины прибило к берегам. Выжившие и легко раненые воины из них предпочли вылезти на берег и спастись бегством. С акватории боя сбежало всего с десяток лодок, атаковавших снизу в заднем ряду. Их не преследовали.
Бросать такие трофеи было не разумно. Обе шхуны направились вдоль берегов, осматривая все прибитые к берегам суда. Доспехи и оружие собирали. Если раненые не оказывали сопротивления, их оставляли в живых. Такую команду дал сам Макаров. Оба князя в число живых не попали. Они шли на ладьях в центре строя и попали под самый концентрированный огонь.
На месте боя задержались на два дня. Всего собрали 360 комплектов доспехов и множество мечей, копий, булав, кинжалов и луков. Дешевые кожаные доспехи не брали. Места для них на кораблях не было.
В прибитых к берегу лодках обнаружилось шесть десятков воинов, легко раненых в ноги. Сбежать они не смогли. Их подняли на шхуны, корабельные доктора оказали им медицинскую помощь. Затем каждыйприсягнул на мече на верность царю Скобелеву, поклявшись Перуном. Отказников не было. Огнебойное оружие оказало на них необоримое моральное воздействие. Они сделали логичный вывод, что пришельцам покровительствует сам бог дружин Перун. Новобранцев разместили в больших лодках, пришвартованных с обоих бортов к шхунам, хорошо кормили и каждый день меняли повязки.
На Суздаль Макаров решил не идти. Вести о разгроме Святославичей туда дойдут раньше, что весьма затруднит переговоры, а то и сделает их вовсе невозможными. Задачи похода были и так решены. Разведка проведена, часть товара продана или обменена, «казус бели» создан. Оставшуюся часть товара можно было продать в Булгарии, или оставить там вместе с купцами на все время реализации товара.
Команды сбежавших лодок гребли изо всех сил, сменяя друг друга на веслах, днем и ночью. До Мурома дошли меньше, чем за двое суток. Получив доклад от уцелевших воинов об ужасном разгроме княжеских дружин и небывалой силе оружия ширванцев, старший боярин-ключник Серафим, опасаясь мести страшных врагов, принял решение оставить город. За день из города выехали все жители, вместе со скотом ми скарбом.