Империя смотрящего
Шрифт:
Маркелов ответил скупой улыбкой, как бы давая понять: «Я, собственно, не возражаю!»
Компания уже позабыла о существовании Маркелова и с аппетитом закусывала.
— А ты не мог место в гостинице, что ли, найти? — спросил у Геннадия Федоровича крупный мужчина с немалым брюшком. Его оплывшее тело напоминало расплывшийся студень. Даже при малейшем движении жировые отложения на животе мелко подрагивали.
— А он ведь у нас известный экстремал, — встрял в разговор чернявый мужичок с огромными залысинами. — Ему простыни не нужны. Он лесок предпочитает, чтобы задницу комары да слепни кусали.
Все четверо громко расхохотались. За столом царила самая непринужденная обстановка. Было заметно, что эти люди знают друг друга
— Я ей так и сказал, — не сдавался Круглов, размахивая руками, — да меня, мол, муравьи закусают! Давай, говорю, разложи кресло по-быстрому, и сделаем как надо. Ну, она покочевряжилась для вида и согласилась. Я с нее платье стянул, и только она ноги задрала, как тут какая-то бабулька с лукошком объявилась, кулачком в стекло стучит и орет на весь лес: «Что же это вы, охальники, надумали! Сейчас милицию вызову». В общем, весь кайф обломала.
Приятели Круглова громко расхохотались. Сдержанно улыбнулся и Захар. Было от чего.
— Кто бы мог подумать, что в такой глуши бабулька объявится. А Инку-то распекло, уже не может, давай, говорит, отъедем немного.
— Она такая, — мечтательно протянул четвертый собеседник, необычайно волосатый и с короткими мускулистыми ногами. Судя по его мечтательной интонации, он знал, о чем говорил. — Грудь у нее во-от такая!.. За такую только держаться.
— Это верно… Ну, я отъехал метров за двести в один ельничек и впарил ей по самые помидоры! — торжествующе закончил Круглов. — Ну что, пойдем, погреемся? — Поднявшись, они направились в сауну, а Круглов, размахивая руками, на ходу продолжал прерванный рассказ: — Кресло я разложил, а оно у меня широкое, мягкое. Ну и пошел работать, а она раскинула ноги и давай ими по панели каблучками колотить. Думал, поцарапает, — ничего обошлось. Инна есть Инна…
Отворив дверь, Геннадий Федорович пропустил приятеля. В предбанник дохнуло жаром, опалив лицо.
Внутри у Маркелова что-то неприятно сжалось. Уж не об Инне ли они говорят? Полгода назад она по его протекции устроилась в «Российский ковчег», правда, проработала совсем недолго. Месяца четыре назад между ними произошла размолвка. На очередное свидание Инна просто не явилась, а когда он поинтересовался причиной, она, строптиво подняв голову, заявила: «А какое тебе дело!» Помнится, в тот момент он едва удержался, чтобы не отхлестать ее по щекам. Потребовалось несколько долгих секунд, чтобы справиться с охватившим его гневом. А еще через пару недель он увидел ее в обществе Круглова. Это был еще один серьезный повод, чтобы недолюбливать заместителя генерального.
«Стерва, одним словом! — зло подумал Захар. — Я с тебя пылинки сдувал, планы строил, а Геннадий Васильевич, мимоходом так, в качестве презабавного анекдота рассказал о том, каким именно образом он поимел тебя в служебном автомобиле».
Маркелов посмотрел на оплывшую спину Геннадия Федоровича и почувствовал отвращение. В тот раз, помнится, он даже хотел установить за Инной негласное наблюдение, но, поостыв, отказался от подобной затеи. Возможно, что причиной ее ухода из «Российского ковчега» был именно Круглов.
Дверь захлопнулась, и в предбаннике вновь стало прохладно.
С минуту Захар прислушивался к тому, что творится за дверью сауны. Мужички уже расселись на лавках и тихо, не скрывая удовольствия, покрякивали. Теперь говорил коротконогий, тоже вспоминал какую-то любовную романтическую историю.
Ну да пес с ними!
Маркелов отошел от двери и уверенно направился к одежде Круглова. Самое время, чтобы провести оперативное обследование. Сунув руку в карман пиджака, он вытащил из него огромный лопатник. В одном отсеке лежало около тысячи долларов, в другом — рубли. Заглянув в третью ячейку, увидел фотографии. А это уже интересно! Вытащив снимки, он стал с интересом рассматривать их. На двух Круглов был сфотографирован с какими-то неизвестными мужчинами.
Маркелов невольно закрыл глаза. По лицу, наотмашь, режущей обидой ударила ревность. Хранит, значит, бережет. А может быть, держит эту фотографию для того, чтобы небрежно бросить ее на стол, залитый пивом, и так небрежно, с вялой интонацией сообщить: «Ну как вам, ничего деваха?.. Лицом — что Елена Прекрасная. Грудь такая, что руки сами к ней тянутся. А про фигуру и говорить нечего. Так вот, ребятки, выдалось у меня сегодня несколько свободных минут на работе, так я ей загнал своего дурачка под кожу!» Наверняка у многих самцов подобная бравада вызовет одобряющую улыбку.
Сунув лопатник на место, Маркелов похлопал ладонями по карманам: в одном из них что-то дзинькнуло. Скорее всего, какая-то мелочь. Ага, еще ручка «Паркер». А вот это уже интересно — блокнот!
В сауне громко расхохотались. Ребята веселились на славу. Через пару минут они согреются как следует и выйдут в предбанничек за новой порцией допинга. Маркелов быстро полистал блокнот, который был заполнен телефонными номерами, какими-то короткими записями. На последней странице — стихи! Бог ты мой, неужели заместитель генерального директора увлекается рифмоплетством? Подобные вещи простительны в молодости, прочитал красивой девушке пару четверостиший — и считай, что она твоя!
Вытащив из кармана миниатюрный фотоаппарат, Захар сфотографировал первую страницу с телефонными номерами, затем вторую. Номера телефонов шли без имен их абонентов, словно заместитель генерального соблюдал какую-то конспирацию. Кто знает, может быть, так оно и есть. Разберемся! Сфотографировать весь блокнот было невозможно, и Маркелов, быстро листая его, старался запечатлеть многочисленные записи и пометки. Пара десятков телефонов была подписана, и, судя по ним, Круглов имел весьма широкий круг общения. В этот список входили как массажистки из престижного фитнес-центра, так и заместители министров. Мелким почерком, на самой последней странице, было написано «Игнат Миронович Шорин» и здесь же номер мобильного телефона. Внутри у Маркелова похолодело, будто он шагнул в студеную воду. Потребовалось несколько томительных секунд, прежде чем он отдышался. Конечно, нет ничего криминального в том, что заместитель генерального знал номер мобильного телефона Шорина, руководителя противоборствующей компании, хуже другое — он тщательно скрывал подобную связь, что само по себе наводило на весьма нехорошие размышления. Ведь не далее как вчерашним вечером Маркелов стал свидетелем разговора между генеральным и Кругловым, и Геннадий Федорович обмолвился о том, что встречаться с Шориным ему не приходилось. А судя по тому, в каком состоянии находится страница, то переворачивали ее неоднократно. По углам она слегка измялась и даже засалилась. Видать, Геннадий Федорович старательно плевал на пальцы, прежде чем перевернуть страницы.
Дверь открылась через мгновение после того, как Маркелов успел положить блокнот на место. Он даже не успел отойти от одежды и сделал вид, что рассматривает красочное панно.
— Сторожишь! — довольно крякнул Круглов. — Правильно! Начальство нужно оберегать.
Красный, с заметно выпученными глазами, Геннадий Федорович напоминал рака, только что сваренного в кипятке. Следом за ним, такие же красные, вышли из сауны трое его приятелей. Эдакое семейство членистоногих, готовых к употреблению.