Империя смотрящего
Шрифт:
— Хм… Даже странно, что ты о нем ничего не слышал. Он — урка уникальный. Впервые попал на чалку в пятнадцатилетнем возрасте, как заурядный щипач. Получил три года. На зоне прошел «курсы» повышения квалификации, откинулся в восемнадцатилетнем возрасте уже подготовленным громилой. С этого времени и начинается его серьезная карьера. Поначалу он входил в пристяжь к медвежатнику Фомичу.
— Вот о нем я слышал, — кивнул Маркелов.
— Был одним из любимых его учеников. А потом, когда того пристрелили, стал работать самостоятельно. Как застрелили
— Да.
Маркелов был наслышан о конце знаменитого Фомича. По-своему его финал был до нелепого обиден. Человек, на счету которого было до полусотни взломанных сейфов, был застрелен на даче каким-то бдительным садоводом из охотничьего ружья за то, что вынес из его дома трехлитровую банку соленых огурцов.
— Помнишь дело об ограблении банка «Гулливер»?
— Конечно! Медвежатник сумел проникнуть в банк по подземным коммуникациям, преодолев двенадцать уровней защиты.
— Все верно, — согласился Самгин, — так оно и было.
— Неужели это сделал Клещ? — Брови Маркелова поползли вверх.
— У нас нет прямых доказательств, таких, чтобы припереть его к стенке. Но по оперативной информации, это дело его рук. Есть кое-какие препятствия…
Было заметно, что Самгин чего-то недоговаривает, но настаивать Маркелов не стал.
— Не может же он все время кантоваться на Бали, — усмехнулся Захар. — Ведь деньги когда-нибудь заканчиваются!
— Да, есть у них такое скверное свойство, — согласился Иван Гурьевич. — Мы его ждем. Нужно задать ему несколько вопросов. Есть основания предполагать, что он взломал не только ваш сейф…
— Не мог бы ты изъясняться поконкретнее, — не выдержал Маркелов.
— Хорошо. Мы подозреваем, что кто-то проник в наш аппарат и сделал копии с одной важной папочки. Это сугубо наш, понимаешь…
— Вот как? И что же в ней было?
— Списки нашей агентуры, работающей в Западной Европе под прикрытием. Если эти данные всплывут… Сам знаешь!
От услышанного у Маркелова по затылку пробежал легкий холодок. Информация была сверхсекретная, и очень странно, что о ней знал офицер среднего звена.
— Откуда тебе это известно?
Иван Гурьевич откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди:
— Кому же это должно быть известно, как не мне? Я осматривал этот сейф на предмет взлома… Но дело даже не в этом, остается открытым вопрос, каким образом он сумел проникнуть в здание? Это возможно, только если ему помог кто-то из наших сотрудников.
— Значит, у вас есть «крот»?
— Выходит, что так.
— Я не пойму одного, с чего вы решили, что документы были скопированы?
— Всего лишь крохотная царапинка на замке. Ключом такую не сделаешь, значит, имела место отмычка. Меня пригласили как эксперта, я посмотрел замок и подтвердил, что сейф был вскрыт. Хотя все документы оказались на месте.
— А как же входная дверь?
— На ней были обнаружены такие же царапинки. С первого взгляда совершенно незаметно, но стоит навести спецоптику, сразу видно, что царапнули. А сейф-то был серьезный!..
— А еще из этого вытекает, что нашлись люди, скорее всего, из разведки, которые сумели перекупить его или просто завербовали.
— Это еще раз подтверждает, что у нас в аппарате завелся «крот». Я не уверен, что он переправил документы своему хозяину, слишком большой риск. Наверняка затаился и дожидается, пока волна уляжется.
— Он может воспользоваться каким-нибудь экстренным каналом связи.
— Это риск! Он ведь не глупец и знает, что вы попытаетесь перекрыть все каналы связи, и фотография Клеща наверняка сейчас есть у каждого постового милиционера! Разве не так?
Самгин сдержанно улыбнулся:
— Так.
— Давай заключим с тобой сделку, вы мне поможете вернуть наши документы, а я вам предоставлю Клеща.
— Хм… Каким образом ты собираешься это сделать?
— Вариантов много. Я могу пустить слушок, что документы, которые он выкрал из нашего сейфа, обычная дезинформация. А настоящие документы находятся где-нибудь в другом здании. А когда он там появится, мы уже будем ждать его.
— Ловко… Но как ты собираешься донести до него эту дезинформацию?
— Через вашу контору! Мы вам сообщим, что в нашем сейфе хранилась «деза». В вашей фирме у него есть свой человек, ну а уж он сумеет сделать выводы.
— Понимаю… Задумано неплохо. Но у тебя больно хитроватый вид, ты наверняка попросишь что-нибудь еще.
— Да… Прежде чем вы его закроете, мне бы хотелось задать ему пару вопросов.
Самгин пожал плечами:
— Я не решаю такие вопросы.
Маркелов махнул рукой.
— Не дури, мне кажется, что ты куда значительней, чем хочешь это представить. А потом что-то мне подсказывает, что наша встреча тоже далеко не случайна.
Самгин не сумел сдержать улыбку.
— А ты проницательный.
— Ты забываешь, я — волкодав! А это особая порода. От старости у них может повылезать шерсть, но только не клыки!
— Хорошо, я сделаю все, что в моих силах, — поднялся Самгин. — Но все-таки скажи мне, как ты догадался?
Маркелов широко улыбнулся, провожая его к выходу:
— Если я тебе начну рассказывать, так ты мне не поверишь.
Хмыкнув на прощание, Самгин ушел. Маркелов сунул руку в карман и вытащил пачку сигарет. Некоторое время он боролся с искушением. Потом надорвал сигарету и высыпал табак на ладонь. Наклонившись, Маркелов сделал глубокий вдох. Табак был необыкновенно острый, душистый. Вытеснив все ненужные мысли, его аромат заставил Захара сосредоточиться. Захар представил себя сомом, зарывшимся в ил. Ему совершенно не нужно рыскать по дну, чтобы насытиться, достаточно затаиться, а потом в одном могучем прыжке схватить и проглотить проплывающую мимо рыбу.