Империя страха

Бардин Юлиан Андреевич

Пачка шелестящих купюр лишилась поли­этиленовой упаковки и перекочевала в карман шустрого парня, а пакет был предусмотрительно выброшен в помойное ведро.

Войдя в собственную комнату, Гвоздик рас­тянулся на смятой постели и собирался пару ча­сиков вздремнуть, но ему помешал настойчивый звонок в дверь.

Резко вскочив на кровати, как ошпаренный, Юра судорожно пытался сообразить, кому вдруг понадобилось явиться к нему в столь неподхо­дящее время. Вполне могло случиться так, что за ним вновь явились стражи порядка, наковыряв­шие

за это время еще чего-нибудь, чтобы упечь его за решетку.

Недавно извлеченные из тайника деньги мо­гли стать веской уликой, и вор обдумывал, как с ними поступить. О том, чтобы вернуть их на прежнее место, не могло быть и речи.

Тогда он принялся методично скручивать купюры в тонкие трубочки и запихивать их за подкладку куртки, которую не успел снять с се­бя, — на самом деле это было весьма легкомыс­ленное убежище, но не выбрасывать же деньги в унитаз в самом деле?

Покончив со всеми предосторожностями, Гвоздик подошел к входной двери и заглянул в маленький глазок. На площадке стояли двое мужчин, одетые в белые медицинские халаты.

Облегченно вздохнув, Юра открыл дверь и нагло уставился на непрошеных медиков:

— Ну, чего вам надо? — спросил хозяин квартиры.

Один из незнакомцев — мужчина в марлевой повязке, поверх которой на Гвоздика взира­ли сосредоточенные, внимательные глазки, — спросил картавым, не выговаривающим букву «р» голосом:

— Пгостите, «Скогую» вы вызывали?

— Никого я не вызывал, — улыбаясь, отве­тил Дегтярев и уже собрался захлопнуть дверь перед непрошеными посетителями, но ему по­мешала вставленная в дверной проем нога вто­рого.

Высокий широкоплечий детина, точно в та­ком же наряде, что и картавый, нагло вторгся в жилище вора, не удосужившись хоть что-то объ­яснить.

Между тем все тот же картавый заговорил, входя вслед за коллегой:

— Нехогошо получается, вызов был, а боль­ного нет. Пгедъявите ваши документы.

Гвоздик откровенно обалдел от такой на­глости. Сощурив глаза до размеров тонких ще­лочек, он сквозь зубы процедил, глядя на обнаг­левших визитеров:

— Чего ты сказал, рожа? Я тебе сейчас пгедъявлю, — он намеренно передразнил санита­ра, — такие документы, что ты у меня собствен­ным говном подавишься...

Договорить Юра так и не успел; стоящий позади него гигант крепко обхватил вора за шею, одновременно затыкая ему рот огромной ладонью, — в правой руке «медика» появился маленький одноразовый шприц.

Тонкая металлическая иголка вонзилась чуть ниже правого уха жертвы, и хозяин кварти­ры обмяк в руках широкоплечего мужчины — по-видимому, лекарство действовало мгновенно.

«Картавый» на миг исчез на лестничной площадке, но через пару секунд вернулся, держа в руках брезентовые носилки.

Вдвоем они погрузили бесчувственного Гвоз­дика на импровизированную койку, пристегну­ли его ремнями и внесли в тесную кабину ли­фта, поставив вертикально в углу.

Пока

лифт опускался на первый этаж, никто из присутствующих не проронил ни слова.

Разошлись в стороны автоматические двери, и «медики» вынесли носилки на улицу, где их поджидал пестрый реанимобиль.

Проворный водила с пышными усами уже распахивал заднюю дверцу, куда и поместили отключенного пациента.

Не прошло и пяти минут с тех пор, как у подъезда затормозила машина «Скорой помо­щи», а она уже резво рванулась вперед, выскаки­вая на простор Профсоюзной улицы и увозя в неизвестном направлении горемычного вора.

Отъехав от дома на приличное расстояние, водитель выключил сирену и заметно сбавил обороты, изредка поглядывая в зеркало заднего вида.

— Ну как он там, очухался? — спросил сидя­щий за рулем мужчина.

— Гановато еще, пусть поспит пагу часи­ков, —охотно отозвался «картавый» и много­значительно посмотрел на сосредоточенного то­варища.

Тот мгновенно понял немой вопрос и, обер­нувшись к заднему стеклу, шепотом произнес:

— Вроде бы все тихо.

— Дгужище, — обратился человек в маске к шоферу, — дуй туда, где ты нас подобгал.

Молча кивнув, усатый включил правый поворот и начал перестраиваться в первый ряд, на­гловато расталкивая зазевавшихся частников.

Наконец реанимобиль въехал в пустынный дворик, где велась реставрация старинного осо­бняка, и затормозил у деревянного шита, закры­вающего изнанку строительных работ от любо­пытных зевак.

Водила так же проворно выскочил из-за ба­ранки и открыл заднюю дверцу, помогая «меди­кам» извлечь лежащего на носилках человека.

Гигант скинул с себя тесноватую спецодеж­ду и протянул ее водиле, присовокупив к этому несколько десятитысячных купюр.

Тот настойчиво запротестовал, размахивая руками, как будто хотел отогнать от себя назой­ливую муху.

— Нет, я с вас денег не возьму, — категори­чески заявил он, — в конце концов мы почти коллеги по работе. Только мы боремся с болез­нями, а вы со шпионами. Я с детства мечтал стать комитетчиком, но не вышло.

— Бери, — продолжал наседать на него ши­рокоплечий, — у нас сейчас все операции долж­ным образом финансируются, так что держи. Я же тебе не из своего кармана предлагаю — это предусмотренные нашим бюджетом издержки.

Но усатый даже слушать не стал; круто раз­вернувшись, он закинул внутрь автомобиля бе­лые халаты, такого же цвета чепчики и уселся за руль, включив зажигание.

Прежде чем машина тронулась с места, во­дила повернулся к мужчинам и с нескрываемой завистью в голосе протянул:

— Все-таки интересная у вас работенка, жаль, что из меня того же не вышло.

— А ты заезжай к нам на Лубянку, — оживился гигант, — третий подъезд, спросишь майора Сорокина, поговорим.

— Заеду, — пообещал водитель «Скорой по­мощи» и в ту же секунду нажал на педаль газа.