Империя страха
Шрифт:
– Скажите, вы давно здесь живете?
– Да уж пятнадцать лет. Муж у меня главным инженером на цементном заводе был, царствие ему небесное. Ему бы сейчас семьдесят исполнилось. Так уж вышло, что он уже не молодой, а я совсем девчонка, так и вышла за него замуж. Ему квартиру в этом доме предоставили. Хорошая квартира… Антон сорок лет на заводе, а квартиру только под пенсию получил – а некоторым так сразу, с ходу! – Голос Эльвиры Денисовны стремительно взлетел на возмущенные ноты.
– Это вы о соседях сверху?
– А вы откуда знаете? – Она
– Ну, мы же милиция, должны все знать… Но все знать мы не может, поэтому приходится расширять кругозор. Вы хорошо знали этих людей?
– Кого? Витьку, что ли? – с наигранным пренебрежением фыркнула женщина. – Ну, Витька хороший был мужик, видный, на иномарке ездил… Тогда, в девяносто первом, иномарка редкостью была. И квартиру он в девяносто первом купил. Деньги были, чего ж не купить?.. Мой Антон на заводе горбатился, а Витька на рынке торговал – джинсы, куртки, то-се… И еще столовую кооперативную открыл возле рынка. Там людей сами знаете сколько, какие это деньги!..
– А фамилия его как?
– Аникеев. Витька Аникеев. Ну, Виктор Ильич…
Михаил даже не заметил, как отбарабанил пальцами дробь по столу. Знакомая фамилия. Как раз об этом человеке и докладывал ему сегодня Климук. Неспроста эти совпадения. Бывает, что случайность становится проявлением закономерности.
– А жена его – Любовь Степановна, – вслух подумал он.
– Да, Любка… Красивая баба. Но я вам скажу, что Витька на меня заглядывался, я ему больше нравилась… Больше ничего не скажу. Я женщина порядочная, – зажеманилась Эльвира Денисовна.
– Нисколько в том не сомневаюсь, – спрятав усмешку, сказал Михаил. – Я слышал эту историю. Виктор Ильич и Любовь Степановна погибли при трагических обстоятельствах.
– Да что-то было – скорбно вздохнула женщина. – Слышала я, что убили их. Пропали они. Татьяна Ивановна в розыск подала, а на следующий год их нашли… Татьяна Ивановна из деревни приезжала, хоронила их. Я, правда, на похоронах не была…
– Почему?
– Так если бы от нас хоронили, а так сразу из морга на кладбище…
– Ну да, столько времени в земле пролежали…
– Да не только это. В квартире-то уже другие люди жили.
– Татьяна Ивановна – это, я так понимаю, мать Виктора?
– Совершенно верно.
– Значит, она продала квартиру еще до того, как нашли труп ее сына?
– Продала? Если бы продала… Приехали крутые ребята в кожаных куртках, наорали на нее, показали документы и дали день на сборы.
– Что за документы?
– Ну, дарственную. И доверенность на оформление в собственность. Виктор Ильич перед смертью все оформил. Его после этого и убили – ну, я так думаю. Он же все бандитам отдал – и кооператив свой, и квартиру. А они все равно его убили. А вы, я так понимаю, ни сном ни духом…
– Если вы это в упрек сказали, то напрасно. Мы знаем, кто стоял за этим убийством. Этих людей уже нет в живых. Уже нет.
– Туда им и дорога!
– А убитого сегодня вы знали? Архарова Сергея Анатольевича?
– Ну,
Все сходилось. Чету Аникеевых убили первомайские бандиты. Сначала они забрали у него все имущество, а затем и саму жизнь. И Архаров неплохо на этом заработал. Ему досталась квартира, дружки поделили между собой бизнес. Может быть, схема раздела была и другой, но это уже не важно.
– Значит, Татьяна Ивановна в деревню уехала. И Пашу с собой забрала?
– Какого Пашу?
– Ну, Аникеева-младшего.
– Вообще-то его Ильей звали.
– Может, все-таки Пашей?
– Нет-нет, я точно помню, Ильей его звали. Мальчишка еще совсем. Озорной был, стекло нам из рогатки выбил.
– Сколько ему лет было?
– Ну, когда они вселились, лет десять. Сейчас все двадцать. Интересно было бы посмотреть, каким он стал… Красивый, наверное, парень, если в отца пошел. Да и мать красивая была, чего уж там.
– Значит, это младший сын. Тогда старший должен быть. Паша его зовут.
– Нет, Илья у Аникеевых единственным сыном был. Я вам по секрету скажу: когда Люба вторым ходила, у нее… Ну, не удержала плод, так иногда бывает.
– Бывает, бывает… Значит, сын у них Илья, и никакого Пашу вы не знаете?
– Ну, Паш я много знаю, но у Аникеевых, я вам точно скажу, Илья был.
– Значит, соврал.
– Кто соврал?
– Да так, это я о своем…
Михаил задал еще несколько вопросов и на этом закончил разговор. Он вышел на улицу и услышал не дружный, но довольно-таки громкий смех. Кинолог натягивал повод, на котором держал овчарку. Все бы ничего, но собака бросалась на Первушина. Нет, загрызть его не пыталась, но рычала, старалась дотянуться до него лапами. А оперативники из Промышленного ОВД и Кормильцев смеялись, наблюдая за этой сценой.
– И совсем не смешно! – возмущался Первушин.
Язык у него заплетался, сам он едва держался на ногах.
– Первушин, твою мать! Ты что, пьяный? – возмущенно протянул подоспевший Ипатов.
– Не надо трогать мою мать! – насупился парень.
– Ну, извини, если обидел. Давай в машину, домой тебя отвезу.
Начальник Первушина посадил его в свою «десятку» и уехал. Можно сказать, удачно воспользовался моментом. А может, решил, что работа закончена. Знал бы он, какую информацию откопал Михаил… Впрочем, не факт, что эта ниточка размотает весь клубок.
– Чего твой Мухтар на людей бросается? – спросил он у кинолога.
– Так вы же сами видели, пьяный он, – оправдываясь, сказал розовощекий от мороза парень. – Не любит она пьяных.
– А след взяла?
– Да, но потеряла…
– Где?
– Мы на дорогу вышли, люди там, остановка троллейбусная…
– Он что, на троллейбусе уехал?
– Киллер-то? Может, и на троллейбусе, – пожал плечами Кормильцев. – А чего? Винтовки у него нет. А то, что грязный мог быть, так работяга с завода возвращается, что здесь такого…