Империя Страсти

Кент Рина

— Кэлли, клянусь, черт, или ты заткнешься, или я выкину тебя в окно.

— Звучит ненормально и это будет больше действий, чем у меня было за последние недели. На днях я случайно направила струю душа слишком высоко и сразу же кончила.

— И ты говоришь мне, потому что…

— Ну… не знаю, возможно, тебе нужен совет, учитывая твое собственное отсутствие действий. Это, в сочетании с напряжением, может доставить хлопот.

— Спасибо за заботу.

— В любое время!

— Мы можем, пожалуйста, сменить тему?

— Ни за что на

свете. Я не отстану от тебя, пока ты не расскажешь мне, что произошло сегодня между вами двумя.

Я делаю еще один глоток кофе.

— И почему ты думаешь, что что-то произошло?

— Потому что ты вздыхала, как старуха, у которой весь мир сидит на плечах.

— Я просто думаю о работе.

— Ты слишком большая стерва-начальница, чтобы беспокоиться о работе. Ты можешь выполнять это дерьмо с закрытыми глазами. Кроме того, я слышала, как ты бормотала «этот ублюдок» под нос, пока готовила свою текилу. Прости, я имею в виду кофе. И есть только один ублюдок, который злит тебя до такой степени, что ты проклинаешь его ни с того ни с сего.

Я издаю стон.

— Могу ли я как-то убедить тебя не поднимать это?

— Да. — она сладко улыбается. — Расскажи мне подробности.

— Ничего важного.

— Ты расскажешь мне, и я уже решу.

— Он просто вел себя как кретин, как обычно. — я разочарованно вздыхаю. — То есть, я понимаю. Он приходит в бешенство всякий раз, когда имеет дело со своей мачехой, но ему не было никакого резона срывать злость на мне. Я опоздала на встречу партнеров всего на пять минут из-за клиента, и он спросил меня при всех, уважаю ли я их. Когда я сказала, что, конечно, он произнёс: «Видимо, недостаточно, иначе вы бы пришли вовремя, мисс Леблан».

— Нет, он этого не сделал.

— Да, сделал. Это самое близкое к убийству. Он такой мудак с макиавеллизмом, который течет в его жилах вместо крови.

— Да, с его головой на гильотине. Кретин.

— Мудак.

— Придурок с хрупкой мужественностью.

— Ублюдочный ублюдок. — я хриплю. — Не могу поверить, что он выиграл два дела за один чертов день. Клянусь, он черпает энергию из жертвоприношения бедных душ на алтарь дьявола.

— Аспен, милая, ты не должна восхищаться им, когда мы планируем отрезать его член и скормить его моим собакам. Как вы, ребята, это называете? Правильно, конфликт интересов.

— Я не восхищаюсь им. Просто…

— Считаешь его соперником?

Я вздыхаю.

— Худшим. Иногда я хотела бы быть такой же напористой, как он, но, наверное, это означает, что я должна отказаться от своего недавно обретенного сердца, а мне оно вроде как нужно.

— Да, не надо выбрасывать сердце. Это дерьмо оставит тебя опустошённой. Кроме того, может, тот факт, что он богат, горяч как грех и успешен это все фасад, дабы скрыть его пустоту внутри.

— В Кингсли нет ничего полого, Кэлли. Он больше, чем мир, и его можно увидеть из космоса.

— Или, возможно, ему нравится, чтобы ты и весь мир

так думали. — она приподнимает бровь. — Я была замужем за боссом мафии около трех лет и каждый день дышала воздухом опасных мужчин, поэтому знаю, когда они обклеивают свою внешность ослепительным дерьмом, призванным ослепить любого, кто попытается присмотреться. Твой Кингсли занимает высокое место на шкале дерьма.

— Он не мой Кингсли.

— Ох, простите. Отец твоего ребёнка и человек, укравший твое четырнадцатилетнее сердце. Быть может, стоит добавить в этот список злодея твоей души?

Прежде чем я успеваю ударить ее и рискую быть покусанной ее собаками, раздается звонок в дверь.

Кэролайн бледнеет, и теперь моя очередь ухмыляться.

— Твой собственный злодей наконец-то здесь, так что можешь перестать одержимо пялиться на часы.

— Не открывай дверь, — говорит она, но я уже встаю. — Клянусь Богом, я отправлю Кингсли твои настоящие дневники тех времен, сучка.

— Шутка над тобой, ты уже сожгла их, сука, так что, если не хочешь провести отпуск в аду, этого не случится. И еще, у тебя тушь на щеке, может, стоит ее стереть?

Я улыбаюсь, пока она ругается и бежит в спальню, чтобы привести себя в приличный вид.

Она говорит, что ненавидит этого мужчину, но все равно хочет выглядеть перед ним наилучшим образом.

Я беру свитер из столовой и надеваю его, прежде чем открыть дверь. Кэролайн иногда бывает немного наивной, иначе она бы не подумала, что я смогу держать эту дверь закрытой, когда Матео находится прямо за ней. Не то чтобы он послушно оставался на месте.

Он может вести себя с ней терпеливо, но, если она откажется его увидеть, он выбьет ее, а мне как бы нужна моя дверь.

— Аспен, — приветствует он, как только я открываю дверь, выглядя гораздо лучше, чем в тот день, когда он чуть не порезал мне лицо.

— Матео. Входи, хотя не думаю, что тебе нужно приглашение.

— Вообще-то да.

— Ты, в конце концов, вампир?

— Нет, просто хорошо воспитанный итальянец в кругу друзей моей жены.

Он сужает глаза, и я сужаю свои в ответ, прежде чем сделать шаг в сторону.

— Я покину вас минут на тридцать. И, Матео?

— Да?

— Сделай нам всем одолжение и либо убеди ее, что ты невиновен, либо просто отпусти ее. В любом случае, пожалуйста, прекрати использовать мое пространство для своих ухаживаний.

— Принято.

Он кивает один раз и входит, будто у него есть на это полное право.

Покачав головой, я запихиваю ноги в ближайшую удобную обувь, беру кошелёк и выхожу.

Я жалею, что не надела толстый свитер или пальто, как только холодный воздух облизывает мою кожу. Но замерзнуть это лучший яд, чем наблюдать за постоянными ссорами Матео и Кэлли.

Есть вариант попросить его головорезов, припаркованных снаружи, принести мне пальто, но Матео, скорее всего, выбросит их на балкон, если они прервут его священное времяпрепровождение с женой.