Империя Тигвердов. Счастливый рыжий закат
Шрифт:
Я улыбнулась. Принцесса Тигверд уговорила меня вести ее беременность. На самом деле, я согласилась, потому что меня попросил учитель Ирвин. После того как принцесса обнаружила мужа у нас, в госпитале, она так и не разговаривала с теми, кто ее обманывал. Ни с императором, ни с Ирвином, ни с мастером Паулем – сыном.
– А вам она доверяет, – объяснил мне учитель.
– Но я никогда… – попыталась все же возразить я.
– Хоть малейшее отклонение, подозрение или беспокойство – мгновенно подключаюсь я. И девочки из клиники. Зря я им, что
И вот сегодня Вероника Тигверд была здесь. Наши взгляды встретились… Мне сразу стало легче. Все же она удивительная женщина…
Рядом с принцем Тигвердом находился наследник – принц Брэндон. Поработав рядом с ним во время эпидемии, я с удивлением обнаружила, насколько с его высочеством удобно сотрудничать – даже в тех экстремальных условиях, что сложились. До этого я считала наследника императора милым молодым человеком, эдаким принцем-очарованием. Таким он выглядел на фоне могущественного отца и мрачного старшего брата. Но то, как они в паре с милордом Швангау организовали работу, вызывало восхищение и уважение.
Наследник Брэндон тоже был не один. Он пришел с девушкой. Каштановые волосы. Тонкие черты лица. Красивая…
Она сразу стала что-то строчить в своем блокноте, время от времени окидывая присутствующих острым проницательным взглядом зеленых глаз.
Тут я поняла, что гул в парадном зале затих. Это могло означать лишь одно.
– Его императорское величество Фредерик Максимилиан Тигверд, – торжественно объявил милорд Швангау.
Все поднялись. Низкие поклоны – император стремительно проходит к своему месту. Он хмур, недоволен. И такая мощь исходит от него, что хочется упасть на колени.
– Мне не доставляет удовольствия все это действо, – император Тигверд начинает говорить, еще не усевшись. Останавливается, укоризненно смотрит на милорда Гилмора. – Я вообще не понимаю, с чего подняли такой шум и вытащили эту историю на люди. Но раз уже она приобрела публичность и такой размах, то и решать, кто прав, а кто виноват тоже будем прилюдно. Итак. Миледи Агриппа, подойдите ко мне.
Я поднялась.
– Барон Гилмор, – посмотрел император на аристократа, – на миледи есть артефакты, которые могут помешать установить, правду она говорит или нет?
– Очень сильный артефакт на шее. В основном – функции охраны.
– Миледи, – перевел император взгляд на меня, – вы не откажетесь?..
В ответ я завела руки назад и расстегнула цепочку. Надо же – я так сроднилась за это время с перстнем милорда Швангау, что перестала замечать его на себе.
С поклоном положила выданный мне для защиты перстень перед императором.
Фредерик Тигверд чему-то улыбнулся, потом серьезно посмотрел на меня и строго проговорил:
– Миледи Агриппа, вы будете отвечать вашему повелителю честно?
– Да, ваше величество.
– Кто вы и почему имеете право на мое разбирательство?
– Я – Рене Элия Агриппа. Целитель. Мои родители погибли за нашу страну. И в случае
– Имеете, – проворчал тот. – У вас была связь с вашим студентом, баронетом Гилмором?
– Нет, ваше величество.
– И это правда, – кивнул император.
– Но, ваше величество, – подскочил барон Гилмор. – Мой сын утверждает, что все это… было. И он тоже говорит правду!
– И в этой неприятной истории есть что-то интересное, – задумчиво отметил император. – Я знаю, что с молодым человеком беседовали, в том числе ненаследный принц Тигверд, мой старший сын.
Фредерик кинул взгляд на старшего сына и его жену. Затем вновь обратился ко мне:
– Вы свободны, миледи. А вы, молодой человек, – обратился он к баронету Гилмору, – прошу сюда.
Баронет поднялся, поклонился и подошел к столу, за которым сидели император и университетское начальство.
– Что у него с артефактами? – посмотрел Фредерик на сына.
– Ничего, – уверенно кивнул принц Тигверд.
– Милорд Швангау? – обратился повелитель к придворному магу.
– Не пойму. – Глаза у ректора были прикрыты, словно он о чем-то размышлял. – Что-то странное. От левой руки…
– Молодой человек? – обратился император к баронету.
– У меня ничего… – решительно начал студент.
– Прежде чем вы начнете что-то говорить, – негромко сказал седовласый мужчина, – осознайте, перед кем вы находитесь. Я – император Тигверд. И ложь мне – это преступление. Государственная измена. У вас же был начальный курс юриспруденции… Что грозит вам в случае доказанной государственной измены, баронет Гилмор?
– Рудники на срок, угодный вам. Поражение в правах для всей семьи.
– Я рад, что вы это осознаете, – кивнул Фредерик. – Итак, вернемся к вопросу об артефактах. Вы утверждаете, что никаких артефактов, мешающих нам выяснить, правду вы говорите или нет, на вас нет. Это правда?
– Да…
– Он говорит правду. – Принц Тигверд посмотрел на императора.
– Опять! – Швангау сжал подлокотник кресла. – Ваше величество, вы позволите?
– Вы настаиваете, что чувствуете блокирующую магию? Вы понимаете, что это серьезное обвинение относительно баронета Гилмора?
– Я должен это выяснить. Никаких обвинений. Пока…
– Действуйте, – кивнул император.
Милорд Швангау подошел к студенту, взял его левую руку, задрал рукав. На запястье баронета была… С первого взгляда и не заметишь. Ниточка? Несколько обычных узелков. Студенты повязывают такие друг другу – на удачу. Особенно во время сессии. Ничего примечательного, однако мальчишка тут же стал белым, словно первый снег!
Ректор жестом подозвал целителя Ирвина. Они о чем-то пошептались, а потом… Потом все происходило очень быстро. Милорд Швангау что-то забормотал на незнакомом, певучем языке, одновременно развязывая узелок за узелком. Когда остался один, самый последний, маг обратился к принцу Тигверду: