Империя Тигвердов. Танго в пустоте
Шрифт:
– А сейчас поднялась, навела красоту – и домой. На работу выйти. Учеников для подготовки к вступительным экзаменам набрать. В оставшееся время – плавать. И на каток. А все эти глупые мысли о несчастной любви – от безделья.
Вышла я спустя час, приведя себя в порядок. Спина прямая, старательно улыбаюсь.
– Миледи, – бросилась мне навстречу Оливия. – Как хорошо, что вы здесь.
– К сожалению, я ненадолго.
– В гостиной вас ожидает император.
– Давно?
– С полчаса уже.
– А что же вы
– Приказал не тревожить.
– Оливия, а у нас есть чем пообедать? Может, он голодный?
– Сейчас же в столовой накроем.
– Спасибо, – сказала я. И поспешила навстречу императору.
– Добрый день, Фредерик, – улыбнулась я ему, все-таки сделав положенный реверанс. А что – местное длинное платье вполне вдохновляло.
– Вы заставили нас поволноваться, – поднялся мне навстречу император.
– Простите, перстень, который я обещала не снимать… оказался с норовом. Я попала в лес. Там был милорд Верд. Честно говоря, я была уверена, что я сплю.
– Ваше исчезновение заметил Пауль в девять утра.
– Что же ему не спалось-то? – поморщилась я, представляя себе, какая поднялась паника.
– Куда-то отпроситься у вас хотел.
– Родители уже знают, что со мной ничего не случилось?
– Да, конечно.
– Спасибо вам.
– Я не вижу на вас перстня!
– Отдала, – усмехнулась я.
– Не помирились?
– Нет, Фредерик. Милорд Верд меня просто не слышит. С чем я его и поздравляю.
– О… уже язвительность! – почему-то обрадовался император.
– Есть такое, – пробурчала я.
– Мой старший сын – идиот. Влюбленный. Ревнивый. И потому ничего не соображающий.
– Не смею спорить с вашим величеством.
– Где он сейчас?
– В каком-то лесу. Сидит либо у костра, либо в какой-то избушке.
Император хмыкнул.
– Можно я скажу вам правду, Вероника?
– Слушаю вас.
– Вы понимаете… Перстень – артефакт, конечно, очень мощный. Но не наделенный мышлением. Он не живой. Он всего лишь выполняет приказы хозяйки.
Я вскочила:
– Вы понимаете, что вы мне только что сказали, ваше величество?
– Конечно, – удивился император. – Ровно столько, сколько я планировал вам сказать. Вы сами отправились к Ричарду. Это вы хотели его видеть. И были так решительно настроены, что пробили его защиту от вторжений. Мне, кстати, это не удалось. Значит – и он хотел вас видеть. Я так понимаю, больше чем хотел.
Закрыла лицо руками.
– Ну что вы… – мягко сказал император. – Хотеть… видеть любимого мужчину – это не просто хорошо. Это же замечательно. Что вас в этом смущает?
– Пожалуй, Фредерик, я не буду отвечать на этот вопрос. С вашего позволения, конечно. К тому же слуги наверняка накрыли на стол. Вы же не обедали?
Император согласно кивнул.
– У меня было такое утро, что я еще и не завтракал…
– Позвольте вас сопроводить
– Позволяю, – и он протянул мне руку.
Я на полном серьезе склонилась в реверансе – все как положено. Вложила в его руку свою. И мы чинно отправились.
– Из артефактов на вас остался только браслет, – говорил император, прощаясь. – Он сильный, но этого явно недостаточно. Поэтому я после обеда над ним поколдую – усилю защиту.
– Спасибо вам.
– Просто будьте счастливы… – улыбнулся Фредерик. – И можно вас попросить, Вероника?..
– Да? – удивленно посмотрела на императора. О чем он может просить меня?!
– Бросайте затею с сигаретами, пожалуйста. Вам не идет!
– Слушаюсь, ваше величество.
– Не ерничайте. И не злитесь на милорда Милфорда. Ему по должности не положено что-то от меня утаивать.
Дома, когда улеглась суматоха, вызванная моим появлением – мама плакала, я ее утешала, – ко мне подошел Паша.
– Мама, я бы хотел с тобой поговорить.
– Дочка, – заглянул папа, – мы по магазинам. За продуктами. Что-то тебе привезти?
– Мандаринок. Представляешь, я их в этом году еще не пробовала.
– И внукам любимым надо конфеток, – не удержался Паша. Я рассмеялась и обняла его.
– И что такое важное ты хотел со мной обсудить, что поднялся в девять утра? – мы прошли с ним в отцовский кабинет.
– Вот зря ты смеешься. Паника здесь была изрядная.
– Прости.
– Мама, я хочу вернуться в империю Тигвердов.
– Что? – опешила я.
– В Академии за мной сохранили место. И… понимаешь, мне там интереснее, чем здесь. Там – магия. Там я могу стать кем-то. Сделать что-то значимое.
– Ты и здесь можешь, – растерялась я.
– Например? – презрительно фыркнул Паша.
– Выиграть Олимпийские игры в фехтовании на шпагах.
– Так одно другому не помеха.
– В каком смысле?
– Я договорился – мне позволят посещать тренировки в школе Олимпийского резерва. Здесь, у нас. По вечерам мне будут давать увольнительную. Исполняющий обязанность начальника Академии не против. Тяжеловато будет, зато не скучно. И с тобой будем видеться. А на выходные ты, как обычно, будешь нас с Рэмом забирать. Ну, если мы во что-нибудь не ввяжемся.
– Паша, ты понимаешь, что после Академии ты будешь военнообязанным? И попадешь в имперскую армию. Я не думаю, что милорд Верд или его величество будут тебя прикрывать или оставлять в столице для того, чтобы ты блистал на балах и парадах.
– Я и не хочу этого.
– А ты забыл, как, допустим, милорд Верд добился своего высокого положения? Ты забыл, что его называют имперским палачом? Ты знаешь, что у него убили мать и он сорвался, залив мятежную провинцию кровью? И это скромно называется «нервным срывом»… Ты знаешь, что из боевой пятерки милорда Верда двое уже погибли?!