Империя троянов
Шрифт:
– Почему ты говоришь, что я – важная кошарка?
– Те, другие опущенные были совсем, как после пыток. Их быстро находили трояны. Ты вон, Грека ударила. Будут псы искать, гуни наведут. Трояны тебя обязательно разыщут! – убежденно сказал Тихон.
– Поглядим!
Унять дрожь в сердце! Как это сделать? Дальше писатель давал рекомендации, как именно избавляться от страха. Простой и единственный действенный способ – не избегать опасности, и идти прямо на нее. Парадоксальный метод, называется. Метод вепря. Когда вепрь боится, он кидается в атаку, и зачастую одерживает победу. Ее взгляд упал на большую скамейку, с резной спинкой. В точности такие скамьи украшают аллеи Летнего сада в период ее детства. Она запомнила витые ручки, из крепкого бревна вытесанное седалище. То немногое, из старинного
– Тихон, откуда это у вас?!
– О чем молвишь?
– Я про скамейку, дрын вам в дышло!
– С кучи!
Дьявол раздери этот параллельный мир. Чего не хватишься, все у них с «кучи»!
– Ты не помнишь, кто вырезал… Ну, это слово!
– Должно, кошар…
– А где сейчас этот кошар?!
– Пес чует… – он нахмурил низкий лоб.
– Кошара того псы забрали. Гуни навели, – ввязался Грек. – Шумная тщета была в тот раз! Псам видать кошар потребен был до зарезу. Нонче он в крепости, ежели не запытали до смерти.
– Врешь! – гудел Тихон. – Седальня давешняя, ее слободские заменяли на сыть коровью!
– Сам врешь, шняга сучья! Точно помню, кошар вырезал слово!
– Зачти, коли помнишь! – едко сказал Тихон.
Грек долго хмурил лоб, шевелили губами.
– Дюже черно здесь. Не разберу! – прятал глаза неграмотный баклан.
– Ресноту молвлю! Слободские седальню привезли. А откуда они ее взяли, пес чует? Может с кучи или из сада большого…
– Что за большой сад?!
– Там, недалече… – махнул рукой Тихон. – Давеча псы наших троих возле сада взяли. Пытают должно быть!
– Черт вас подери! – не удержалась от негодующего восклицания Даша. – Почему вы все время говорите пытки!
– Псы дюже до пыток охочие! Неметчины орудия поставляют, гуни молвят – вопли такие в крепости слышны, оглохнуть можно.
Жуткие рассказы аборигенов не приблизили к разгадке. Смерды – беглые рабы, духовные личности, не боятся смерти. Трояны – бессмертные демоны. Он власть предержащие господа, основатели Ордена. То же самое говорил и швейцар. Семьдесят второй годы с основания Ордена Троянов. Она вспомнила змеиный язычок во рту девушки. Единственная связь с официальной историей – портрет Николая 2 на стакане и императрицы Александры Федоровны. Дюже важная феня… Ей помогал мальчишка сталкер, в чьи обязанности входит встречать пришельцев из параллельного мира. Здравствуйте, гости дорогие! Добро пожаловать в наш славный Петрополис. Местный мафиози отбил ее у бультерьера, и притащил в подвал, пока она валялась в отключке. На память о памятной схватке у нее остался брелок из чистого золота, с нарицательной гравировкой, и лысый мужик с внешностью Воланда демонстрирует ее цепочку с нательным крестиком. Обменялись трофеями! И наконец – скамейка из Летнего Сада, происхождение которой так и осталось за пологом тайны. Или ее притащили слободские бакланы, или она была всегда в подвале. А загадочный влюбленный кошар вырезает ее имя ножом, как озабоченный подросток. Для обретения реальности момента, следует вернутся к фактам. Факты обладают даром отрезвлять в путанных ситуациях, – так говорил Стрельников. Она – Дарья Родченко, выпускница института Лесгафта, – дюже важная кошарка, и теперь на нее начнется охота. Что дальше?! Очень хочется домой, на Московский проспект, в уютную квартирку. Помимо воли, на глаза выступили слезы. Метод вепря не работает, факты успокоения не приносят! Тихон равнодушно ткнул пальцем в медальон.
– Грошей не стоит, лютый бредень!
– Это – золото!
– Кому
– В моем мире некоторые бакланы за такую тать голову оторвут! – она усмехнулась сквозь закипающие слезы. – Как мне выбраться отсюда, Тихон?! – вырвалось у нее против желания.
Мужчина сделался вдруг серьезным, насупил лоб, долго молчал, затем изрек.
– Смерды молвят, были кошары, кому удалось вернуться. Каким путем – не ведаю.
– А кто ведает?! – она готова была расцеловать этого угрюмого, жутковатого на вид мужика, и даже подролиться с ним ради свободы! – Кто ведает, брат?!
– Иван Архангельский. Шибко важная феня!
– Как его найти?!
– Не гони, чумичка, того никто не ведает. Он сам тебя найдет. Иван встречается с теми кошарами, кого псы не схватят.
– Мне надо на свежий воздух! Душно у вас здесь, ребята! – девушка решительно поднялась на ноги. Воскресшая надежда дала ей силы, прав был писатель, выход есть.
– Помочиться хошь? – нервно сглотнул Грек. – Вона ведро! – он толкнул носком сапога жестяной таз.
– Спасибо. Я лучше прогуляюсь.
– Дюже опасно… – неопределенно промычал Тихон.
– Почему опасно?
– Псы кругом. Рыщут ноне каждого, кого гуни укажут. Молвят, мог кошарка скрывается неподалеку. Трояны ищут беглых кошаров.
– Это я уже поняла.
Она направилась в низкой дверце, темным проемом зияющий в конце мрачного подвала.
– Инде схватят тебя, чумичка! – тоскливо проговорил вслед Грек. – Схватят, пытать станут. А так подролимся напоследок!
Ей наперерез выскочил Булат, и еще один темный, с обнаженным мускулистым торсом маячил в нише. В руке человека свернуло лезвие.
– Стой, шалава!
Затуманенные дурью глаза человека не предвещали ничего хорошего. Вдоль стены стояли низкие скамьи и стол, будто притороченные к полу. Там азартно резались в карты несколько мужчин. Двое поднялись, и крадучись, как голодные волки придвинулись к выходу. Итого – четверо. Все парни крепкие, раздетый хоть сейчас на конкурс культуристов. Где он так раскачался без сывороточного протеина и анаболиков – неизвестно. Булат радостно улыбался, как шакал скалится.
– Хошь со всеми дролься, шалава, хошь по очереди! Будешь ласковой, – помилую. Будешь только со мной! Волчье слово! – он раскачивался с носков на пятки. Фигурка скорпиона болталась на шнурке, над татуировкой черепа было каллиграфически выведено «Волчья честь». Широкая улыбка до ушей. Ему весело, скотине! Тихо причитал в своем углу Грек. Прозевал свое счастье, бедолага! Не успел подролится с чумичкой, теперь занимайся авто эротикой, молодец!
Все трусы разделаются на два типа. Одни пугаются теней в мрачной комнате, но в минуты настоящей опасности мобилизуются. Другие сравнительно легко справляются привычными страхами, но перед лицом серьезной беды – пасуют. Настало время узнать, к какому из двух типов относитесь вы, госпожа Родченко! Даша отступила к стене, мысленно просчитывая ситуацию. Допустим, ей повезет. Культуриста она вырубит. И это при том раскладе, если обитатели питерского притона не владеют приемами единоборств. Согласно историческим сводкам – не должны. История не в счет! Идти на страх, как вепрь. Вот и первый экзамен, госпожа Родченко! Это вас не жирному швейцару пальцы ломать!
– Волчье слово! – хохотал Булат.
– Могу предложить то же самое, что и Греку, – вспышка ярости затмила благоразумие. – Шкуру погоняй!
– Твоя воля! Барсук, не калечь, шалаву! – он подмигнул культуристу.
Здоровяк двигался быстро, бесшумно как кошка. Двое его товарищей остановились, предвкушая сцену жестокой расправы с непокорной девицей. Остальные обитатели подземелья не проявляли особого интереса к разворачивающейся драме. Хныкал младенец, отчаянно бранясь, мамаша шлепнула ребенка. На огне клокотало пахучее варево, до рези в глазах воняло рыбой, кто – то спал, другие резались в карты. На сложенном в углу тряпье парочка самозабвенно «дролилась», не обращая внимания на зрителей. Неподалеку ждали своей очереди двое мужчин. Угрюмых и небритых. Обитатели ночлежки относились к сексу как хиппи. Такие нравы преобладали в послереволюционной России. «Дорогу крылатому Эросу»! – вещала озабоченная лесбиянка Колонтай.