Империя волков
Шрифт:
На площади Шатле Поль заметил въезжавшую на Севастопольский бульвар патрульную машину. Он догнал ее на уровне улицы Ломбардцев и сделал знак водителю остановиться.
– Я на минутку, – бросил он Шифферу.
Он выхватил из ящика для перчаток "Киндер-сюрприз" и пакетик "Карамбар", купленные час назад, бумажный пакет раскрылся, и конфеты посыпались на пол. Покраснев от смущения, Поль собрал сласти и выпрыгнул из машины.
Патрульные полицейские ждали его возле машины, заложив большие пальцы за форменные ремни. Поль
– Среда, родительский день.
Не отвечая, Поль повернул ключ в замке зажигания.
– Я тоже использовал рабов в качестве посыльных. Чтобы доставлять подарки подружкам...
– Под рабами вы, надо думать, подразумеваете подчиненных...
– Вот именно, малыш, вот именно...
Шиффер развернул фантик и кинул конфетку в рот.
– Много у тебя детей?
– Дочь.
– Сколько ей лет?
– Семь.
– Как ее зовут?
– Селина.
– Слишком великосветское имя для дочери легавого.
С этим Поль был согласен. Он никогда не мог понять, почему фанатичная марксистка Рейна дала ребенку такое манерное имя.
Шиффер шумно жевал конфету.
– А где ее мать?
– Мы развелись.
Поль проскочил светофор на улице Реомюра.
Его неудачный брак был последней темой, которую он стал бы обсуждать с Шиффером, но справа уже маячила красно-желтая вывеска "Макдоналдса", отмечавшая начало Страсбургского бульвара.
Поль нажал на педаль газа, не оставив партнеру времени на очередной вопрос.
Перед ними лежала их охотничья территория.
34
В 10 утра улица Фобур-Сен-Дени напоминала поле битвы под обстрелом. По тротуарам и мостовой, между гудящими и рычащими машинами, бежали прохожие. Казалось, что бесцветное небо, тяжелое, как промокшая насквозь парусина, готово в любое мгновение рухнуть на головы людей.
Поль оставил машину на углу улицы Птит-Экюри и последовал за Шиффером: тот маневрировал между людьми с коробками и охапками одежды в руках. Они углубились в Промышленный проезд и оказались под каменным сводом, ведущим в маленькую улочку.
Ателье Сюрелик было кирпичным строением на несущей металлической конструкции. Фасад венчал ломаный щипец с широким окном под крышей, а резные фризы были выполнены из обожженной глины. Ярко-красное здание излучало энтузиазм и радостную веру в индустриальное будущее, словно за этими стенами изобретали вечный двигатель.
Когда до двери оставалось несколько метров, Поль резко схватил Шиффера за отвороты плаща и толкнул его под арку, чтобы обыскать и проверить, нет ли у него оружия.
Старый сыщик осуждающе поцокал языком:
– Теряешь время, малыш. Я же сказал – действуем мягко.
Не говоря ни слова, Поль двинулся к мастерской.
Они вместе толкнули
Поль ожидал увидеть трущобу, а перед ним была художественная мастерская. Человек сорок мужчин работали за швейными машинками, сидя на достаточном расстоянии друг от друга в окружении груды тканей и раскрытых коробок. Больше всего эти одетые в халаты люди напоминали радистов, отстукивающих срочные сообщения азбукой Морзе. Из кассетного магнитофона лилась турецкая мелодия, на плитке булькал кофейник. Ремесленный рай, да и только.
Шиффер стукнул каблуком об пол.
– То, что ты себе представлял, находится там, внизу. В подвалах. Сотни рабочих теснятся там, как сельди в бочке. Все – нелегалы. То, что ты видишь здесь, не более чем витрина.
Он тащил Поля мимо рабочих, старавшихся не поднимать на них глаз.
– Хороши, правда? Образцово-показательные работяги, мой мальчик. Послушные. Дисциплинированные.
– К чему столько иронии?
– А к тому, что турки – вовсе не трудяги, они шкурники. Они не подчиняются – им просто все безразлично. Они не знают дисциплины, а живут по собственным правилам. Чертовы гребаные вампиры. Мародеры, которые даже не дают себе труда выучить наш язык... Зачем? Они приехали сюда, чтобы срубить побольше бабок и унести ноги – чем раньше, тем лучше. Их принцип: "Все забрать, ничего не оставить".
Шиффер схватил Поля за руку.
– Это проказа, сынок.
Поль резко оттолкнул его.
– Никогда меня так не называй.
Старый сыщик поднял вверх руки, как будто Поль наставил на него оружие. В его взгляде была насмешка. Поль почувствовал непреодолимое желание стереть ухмылку с лица Шиффера, но тут за их спинами раздался голос:
– Чем могу быть полезен, господа?
Коренастый человек в безупречном голубом халате шел к ним, слащаво улыбаясь в усы.
– Господин Инспектор? – произнес он удивленно. – Как давно мы не имели удовольствия видеть вас!
Шиффер расхохотался. Музыка стихла. Машины остановились. Вокруг них воцарилась мертвая тишина.
– Ты больше не называешь меня Шиффером? И не обращаешься на "ты"?
Вместо ответа хозяин мастерской бросил недоверчивый взгляд на Поля.
– Поль Нерто, – произнес сыщик. – Капитан из Первого отдела Управления уголовной полиции.
Мой начальник, но в первую очередь – друг. – Он похлопал Поля по спине. – Говорить при нем – все равно что говорить при мне.
Подойдя к турку, он обнял его за плечи. Спектакль следовало сыграть по всем правилам.