Империя. Цинхай
Шрифт:
Она тронула коня и, не оборачиваясь, заведя его полукругом на разворот, поскакала прочь. Черити Лавишес, прочертив целый круг, пустила лошадь под собой вокруг Сандо. Объезжая его, она стегала наёмника с радостью в глазах, с удовольствием отмщения – он убил как-то одну из них – и с наслаждением от того, что сам Утёс богов под копытами её коня. Первый из наёмников! Какая жалость, что его не до смерти решено заколотить. За Черити последовали и другие амазонки. Закружив вокруг Сандо, они со свистом, гоготом и улюлюканьем исхлестали его до того, что на его руках, которыми он прикрыл голову, не осталось живого места. Только после этого шаньсийские воительницы галопом унеслись прочь.
Сандо поднял лицо, которое и спрятал после того, как на него пришлось два удара – по губе и по щеке. Сплюнув с нижней губы кровь, он едко прошипел:
– Чёртовы ведьмы… Говорил же, бабы – зло!
Вернувшись, он рассказал всё без прикрас и в подробностях Уоллесу Хо, в присутствии
Энди Лау тоже позвонили сразу, как произошло покушение, но он, успевший далеко забраться из-за дел, приехал буквально через четверть часа после отъезда последних гостей. Едва ли не держась за сердце – было видно, как ему сделалось дурно от известия, - главарь бандитов Цинхая поспешил к жене и, найдя её, крепко обнял и простоял так бессчетное количество времени, пока не убедился, что она цела и невредима. Ему было страшно представить, что он мог лишиться и её. Расцеловав её лицо и руки, Энди больше не отпускал её от себя, слушая повторный пересказ Сандо о погоне за Эмбер и её связи с Шаньси. Понимая, что наёмник совершил подвиг не по причинам личной доблести, а потому, что это его специализация, за которую платились большие деньги, он не бросился в ноги благодарить его за сохранение жизни супруги, но всё же отношение к вольному брату, уважительное и немного обязанное, опустилось в душу Энди. Он никак не мог понять, как племяннице удалось проворачивать всё это, но вместе с Уоллесом они приходили к выводу, что за столько лет обитания в Цинхае Эмбер втёрлась в доверие ко многим, и переманила на свою сторону даже часть синеозёрных. Она изучила тщательно провинцию, ставшую ей родной, знала горные тропы, перевалы, перешейки, ущелья, знала, где сократить путь, а где спрятаться. А амазонок она наверняка водит через Сычуань – никем из группировок не захваченную провинцию, где постоянно идут бои за влияние, но где никогда и никому не получается закрепиться. Оттуда они пересекут границу с Шэньси – Джоуми людей просящих покровительства всегда пропускает через свои владения – и спокойно окажутся у себя в Шаньси. Пущенные по следам амазонской гвардии машины с вооруженными бандитами ничего не смогли предпринять, девицы двинулись по горам, где машины, признающие только проложенные дороги, бессильны. Перехват провалился.
За ужином, который обслуживала одна жена Уоллеса - Руби, Энди и Дами сидели вдвоём. Настроение царило мрачное. Присутствие телохранителей госпожи, Марка и заменившегося Джексона Гуаньлиня – молодого синеозёрного, не развеивало тоски, а отягощало её.
– Вот так бывает, дорогая, - сказал хмуро Энди, без аппетита смотря на тарелку с момента, как её поднесли, хотя Руби подвинула уже и второе блюдо. – Тебя окружают близкие и родные люди, и в один миг они все становятся чужими и исчезают. Разве застрахован от этого хоть один человек на свете? Никто. И деньги не спасают от подобного. Если будешь созваниваться со своим братом, поделись с ним этим наблюдением.
– У моего брата всё намного проще, - положила палочки Дами. Кусок в горло не лез, но беременный организм испытывал голод. Странное ощущение желания и нежелания еды нервировало Дами, пытавшуюся сдерживаться, хотя пережитый стресс немного подточил выдержку. – У него нет близких людей, милый супруг, ему все – чужие. Сразу и до самого конца.
– И даже ты?
– И даже я, - признала безнадежно Дами.
– Так жить уж совсем страшно.
– А терпеть предательство – не страшно?
– Совсем все предать не могут, кто-то всегда остаётся. Кто-то, с кем ты связан не властью, и не богатством. – Дами хотелось крикнуть, что тот, с кем связываешь себя любовью, рядом тоже не остаётся. Джин уехал с Вики, он больше не с нею, не той, которая его любит, которую любил он. Зато Энди, с которым её окольцевали как раз-таки власть, статус и состояние, вот он, её муж.
На следующий же день они покинули дворец, перебравшись в сининскую квартиру. Тёплый сезон был закрыт, и Дами показалось, что перелистнули полностью её молодость, и она состарилась за время двухчасовой поездки до города. С собой они взяли из прислуги только Руби (с маленькой дочерью, разумеется) и повариху, престарелую женщину, знавшую Энди ещё
Квартира занимала два верхних этажа семнадцатиэтажного здания элитного жилого комплекса, закрытого для посторонних. В подъездах, от фундамента до крыши, проживали только досконально изученные жильцы. На крыше над квартирой Лау находилась посадочная площадка для вертолёта – на всякий случай. На подземной парковке и в вестибюле всегда несли вахту синеозёрные. Действовала система пропусков, без проверки документов и обыска металлоискателем в гости к кому-либо здесь зайти было невозможно. Дами, с одной стороны стеснённой в пространстве, эти стены показались более надёжными. Всё было куда проще и более домашним, чем в загородном особняке. Никаких ширм и потайных дверей, запасных лестниц и ниш, не просматривающихся загодя, никакого столпотворения и неприметных лиц горничных, которым не знаешь, доверять или нет, потому что порой это новенькие, вроде бы и прошедшие «рентген» службы безопасности Энди, но всё же… На горьком опыте Дами убедилась, что роскошь, которую когда-то любила и предпочитала, показала себя опасной и ненужной. В куда более скромной квартире, за бронированной дверью, её начали отпускать страхи, перестало трясти от звуков и шорохов. Кому нужны эти огромные путанные дворцы и для чего? Там только искать свою погибель – так решила сестра Дракона.
С лестничной площадки одной дверью был перегорожен проход к двум другим, но если за одной была квартира Энди Лау, то за другой разместилась маленькая квартирка, предназначенная для его охраны. Тут и поселились Тэкён и Сандо, Уоллес и Марк с Гуаньлинем, а с ними ещё парочка сменных телохранителей. Ходить куда-либо за госпожой Лау теперь было бессмысленно – она никуда не выходила, и боясь очередного нападения, и подчиняясь опеке Энди. А когда тот выезжал сам, то брал Уоллеса и своих людей, закалённых давними боями плечом к плечу. У стражей Дами появилась масса свободного времени. Сандо неприминул им воспользоваться, начав поиск Турсунай. Но открыто он делать этого не мог, ведь если она всё-таки посланница Утёса, как предполагал Николас насчёт покушавшихся на жизнь его сестры, то это быстро заметят, заинтересуются, какого черта он вынюхивает? Нет, прямо действовать нельзя. И Сандо слонялся без дела по Синину, посещая злачные места, иногда прихватывая с собой Тэкёна, не гнушавшегося хорошей выпивкой, продажными девчонками и пьяными драками ради забавы. Но ухватить след Турсунай не получалось. Да, он нашёл её адрес, да, нашёл её официальную работу – она числилась арт-директором в ресторане своего отца, но эта работа не принуждала её сидеть на месте. За Турсунай ещё требовалось поохотиться, ведь расспрашивать о ней тоже было никак нельзя. И за мыслями, планированием охоты проходили дни. От скуки они по полночи рубились с Тэкёном в хватху***. Узнав об их занятии, Дами стала приглашать их поиграть и с ней. Выигрывал чаще всех Сандо, но если делались ставки, незаметно уступал Тэкёну, зная, как тому нравится выигрывать именно что-то, а не просто так. Дами равнодушно ставила деньги и ювелирные безделушки, чтобы хоть как-то себя занять.
Одинокими вечерами без мужа она порой играла с Марком в сянци****. Парень оказался знатоком этой игры, и обойти его в ней не представлялось возможным, однако Дами задалась целью научиться играть достаточно хорошо, чтобы хоть раз у него выиграть. Но ноябрь прошёл безуспешно. Единственные изменения, которые происходили – это прибавление килограммов, круглеющий живот и начавшееся, едва ощутимое движение в нём.
За месяц Синьцзян совершил два налёта на западную границу Цинхая. В одном было убито трое синеозёрных, в другом шестеро, пять в общей сложности осталось раненными. Первую атаку осуществил Эдисон со своими борцами. Ворвавшись через дорогу на Юшашань, они покрушили там несколько заведений, подотчётных Энди, вторая партия им в поддержку попыталась перескочить хребет Алтын-таг, но синеозёрные просматривали те пути, и не дали проникнуть ещё части эдисоновских головорезов. Прогоняемые из Юшашани и постреляли троих цинхайцев. Вторая атака была серьёзнее, её повёл Николас, выбрав непредсказуемые подступы на границе с Тибетом. По огромным высотам он с людьми Дзи-си вышел в Цинхай, где его обнаружили уже за рекой Чумар. Профессионалы своего дела, они схватились с людьми Энди и хорошенько порезали друг друга.
И в такой-то обстановке господа Лау пытались продолжать жить обычной жизнью, готовиться к грядущему Новому году, улыбаться, шутить за обедом и строить планы, начав выбирать имя ребёнку. Дами очень полюбила вечера, когда Энди был дома. Малыш всё активнее шевелился и она, каждый раз бурно реагируя на это, подскакивала и подходила к мужу, предлагая ему положить руку на выпирающий живот и ощутить жизнь внутри неё тоже. До того эти ощущение были странными и неповторимыми, что сестра Дракона стала проникаться осознанием того, что она станет матерью. Внутри неё жило, росло, питалось вместе с ней существо… Ребёнок Джина. Или Энди? Об этом ей всё меньше хотелось думать. Это в первую очередь её ребёнок. Сын. Да, это обязательно должен быть сын! Она воспитает его своим заступником, своей опорой, он никогда не бросит её, как Джин.