Империя. Лязг грядущего
Шрифт:
Светили софиты, сверкали вспышки фотоаппаратов, стрекотали камеры, скрипели карандаши по бумаге. Историческое и скандальное событие.
Да, пожалуй, это было событие на уровне случившегося вчера пренеприятнейшего события — подрыва больших транспортов в фарватере Суэцкого канала восставшими египтянами. Да и весь Египет сейчас вновь вспыхнул, словно подожжёный порох, в который неосторожная рука бросила горящий окурок. Впрочем, что был Египет для собравшихся в этом зале? Куда больше разговоров вызывало то, что британская эскадра, выйдя из Канала, остановилась в своем движении на Дальний Восток и теперь нерешительно крейсировала
В принципе, конечно, сил, которые остались в Средиземном море, тоже достаточно для любых операций, но в Адмиралтействе, судя по всему, шли ожесточенные споры на предмет того, что делать эскадре, которая застряла в Красном море.
Впрочем, стоит заметить, что для двух подписантов Великого Договора происшествия в Канале вообще и в Египте в целом, были весьма обнадёживающими и вселяющими бодрость событиями. Событиями, которые вполне могут решить множество проблем и при этом не попасть на сковороду на кухне великих Игроков.
— Ваши Величества! Ваши Высочества! Дамы и господа! Начинается процедура подписания договора о переуступке в пользу Эллинской империи прав Османской империи на остров Кипр!
Не оплакивай, смертный, вчерашних потерь,
Дел сегодняшних завтрашней меркой не мерь,
Ни былой, ни грядущей минуте не верь,
Верь минуте текущей — будь счастлив теперь!
Омар Хайям.
(Перевод Германа Плисецкого)
Copyright © Хайям. РФ. Все права защищены.
ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОМЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. ДВОРЕЦ ЕДИНСТВА. КВАРТИРА ИХ ВЕЛИЧЕСТВ. 1 июня 1921 года.
Поднимаю бокал.
— Любовь моя, солнышко моё, я пью за тебя, за твой день рождения. Здоровья тебе, здоровья и счастья нашим деткам, за них тебе отдельное бесконечное спасибо. Будь счастлива!
— Спасибо, любимый. Я и вправду счастлива, что вышла за тебя замуж. Спасибо тебе за всё.
Мы чокнулись бокалами и отпили шампанское. Маша совсем немного, чисто символически. Что ж, кормящая мама даже на своё двадцатилетие не может себе позволить много алкоголя.
Да, Маше двадцать лет. Почти четыре года мы женаты. Легкими ли и приятными были эти годы? Непростыми они были точно. Интриги, заговоры, покушения, катастрофы. Мировая политика со всей её грязью и цинизмом. Без преувеличения, тяжелейший труд на благо Империи. Мне часто было жаль Машу, но она упрямо тянула лямку своих державных обязанностей, хотя матери троих малолетних детей это было совсем непросто. Да, у неё были фрейлины, гувернантки и прочие кормилицы, но это же не освобождало её от материнства. Зато каким счастьем светилось её лицо, когда Мася с упоением
И Маша хотела ещё детей. Она хотела большую семью. Хотя бы пять-шесть деток. Впрочем, это человеку из третьего тысячелетия сие кажется чем-то чрезвычайным. Нет, в этом времени это было в порядке вещей. У той же Маши, в реальной истории, было пятеро детей. И моего братца Ники было пятеро. Я уж не говорю о крестьянских семьях, где дюжина отпрысков считалась нормой. Население моей Империи стремительно росло, а успехи медицины, снижающие детскую смертность, делали этот рост ещё более стремительным. И я, как Отец Нации, должен был делать всё, чтобы всю эту двухсотмиллионную ораву обеспечить всем необходим. А прирост населения у меня составлял по три-пять миллионов человек в год.
Ладно, куда-то меня понесло не туда.
Сегодня день рождения Маши. Просится тост. Знатный. Мощный и пафосный. Но…
Нет.
Бессмысленно что-то тут говорить. Всё это будет фальшь и позёрство. Не хочу.
— Я люблю тебя, счастье моё. Больше жизни своей…
Внутренне содрогаюсь, вдруг вспоминая её белоснежную могильную плиту из своего сна… кошмара…
Господи! Спаси и сохрани!
Видимо прочитав что-то в моих глазах, Маша подняла бокал:
— Давай мы будем просто жить. Семьей. Долго и счастливо. И обещай мне быть со мной всегда рядом. Обещаешь?
Я не знаю, что тут сказать. Воспоминания о страшном сне были слишком яркими.
Рядом.
— Обещаю, любовь моя.
Мы всегда будем рядом. Всегда.
Навсегда.
Глава 8. Мир и война
ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОМЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. МРАМОРНОЕ МОРЕ. МРАМОРНЫЙ ОСТРОВ. МРАМОРНЫЙ ДВОРЕЦ. 2 июня 1921 года.
"…и пошёл дождь, и разлились реки, и подули ветры, и устремились на дом тот, и он не упал, потому что основан был на камне". (Мф.7:25).
Я закрыл Библию. Нет, я не стал сильно верующим. Я вообще циник по жизни. Но мудрость Святого Писания помогала мне собраться с мыслями.
За окном громыхнуло.
Люблю смотреть на молнии. На грозу. Конечно, лучше всего смотреть под крышей, из распахнутого окна, опасаясь лишь того, что порывом ветра хлопнет оконная рама и разлетится стекло к чертям собачьим. Но сколько раз мне приходилось переживать яростную грозу и в этом времени, и в том? Не счесть.
А гроза в степи, скажу я вам, это страшная штука. Не зря монголы те же, так суеверно боялись грозы, списывая, понятное дело, всё это на гнев Небес за всякого рода грехи.
Вспышка. Вспышка. Вспышка…
Небо просто кипело от бесконечных молний.
Грохот грозы врывался через распахнутое окно в мой кабинет.
Ливень. Жуткий ливень. Как там? «Тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город?» Да, тьма пришла и именно со Средиземного моря. Впрочем, в Новом Илионе сейчас солнечно. Да, люблю я Новый Илион. Домашний он какой-то. Вкусный. Словно печенюшка или пирожинка.