Империя. Лязг грядущего
Шрифт:
Мой шеф личной тайной разведки склонил голову, и исчез за дверью.
Отпив из чашки, задумчиво гляжу куда-то туда, в пространство за окном. Холодная в этом году зима. И в Ромее холодная, и, в особенности, в России. Очень мало выпало снега, да и осень не радовала крестьян обильными дождями. Август прошлого года уже показал ощутимое падение урожайности в половине Европейской части России, а осень лишь усугубила ситуацию.
Что ж, Откровения сбываются. То ли ещё будет…
Разумеется, я Маше не рассказал о приснившемся мне сне. Но уже с утра принялся энергично принимать мер по усилению безопасности. Да, я отдавал
И не собирался.
ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОМЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. КОНСТАНТНОПОЛЬ. ДВОРЕЦ ЕДИНСТВА. ОРАНЖЕРЕЯ. 1 февраля 1921 года.
Маша уютно расположилась на какой-то тахте, обложившись подушками и прочими подушечками, а самая главная её ценность была устроена с максимальным удобством. Императрица что-то с интересом читала, привычно держа правую руку на животе.
Вокруг порхали и пели птицы, журчали ручьи, фонтаны и искусственные мини-водопады, колыхались листьями экзотические деревья.
Целую её губы.
— Что читаешь, любовь моя?
Жена, не поднимая глаз от книги, ответила спокойно:
— «Мертвые души».
— А… а, почему именно это?
Маша пожала плечами.
— Хотя бы потому, что я, к стыду своему, не всё читала из господина Гоголя.
Я кашлянул и поинтересовался:
— И как?
— Господин Гоголь, как всегда — на высоте. Очень вкусный русский язык. Книга тоже хороша. Чичиков. Манилов. Ноздрев. Собакевич. Коробочка. Плюшкин — все раскрыты максимально колоритно. И читается очень легко.
Не зная, что сказать, усаживаюсь на диван напротив, но жена просит:
— Миша, присядь рядом со мной.
И вот мы уже сидим вместе, она положила голову мне на плечо и вздохнула:
— Знаешь, Миша, что-то мне грустно. Какое-то томление в душе. Словно я в поезде, который вот-вот увезёт меня из родных мест, страница моей жизни перевернется и всё, что дорого сердцу, останется там, на привычной платформе…
Тут звук над головой привлек мой слух. Спрашиваю настороженно:
— Это что, кукушка?
Маша кивнула.
— Но… гм… кхе-кхе… откуда она здесь?
— Привезли с новой партией птиц.
Кукушка прокуковала несколько раз, резко замолчала и лишь хлопанье крыльев указывало сторону, куда она упорхнула.
— Кхе-кхе…
Я перевел дыхание.
— В общем так, любимая. У меня сейчас большое совещание, но после этого я вернусь к тебе, и мы проведем вечер вместе.
Маша с интересом спросила:
— Споёшь мне?
Киваю.
— Столько, сколько захочешь.
Улыбка.
— Ну, тогда иди на своё совещание, мой любимый стратег.
Уже в дверях, она меня окликнула.
— Миша.
Оборачиваюсь.
— Да, солнышко?
Маша серьезно смотрела мне в глаза:
— Миша, всегда знай, я люблю тебя…
У меня было тяжело и тревожно на душе, когда я закрывал дверь между нами …
ИМПЕРСКОЕ
Мы заседали уже третий час, да так интенсивно, что у многих из присутствующих уши в трубочку сворачивались от острого желания курить, а поскольку дымить у себя в кабинете я не дозволял, то вот уже второй раз пришлось объявлять перерыв на четверть часа. Убедившись, что никаких новостей касаемо Маши не поступило, я распорядился насчет кофе, и, по своему обыкновению, стоял у окна глядя на Босфор.
По Проливу шёл оживленный трафик, что неудивительно, с учетом того, что Проливы не замерзают. Вообще, география Проливов и самой Ромеи максимально способствовали торговле. Мне до сих пор не очень-то понятно, как туркам удалось привести Город и свою империю в столь унылое состояние. Столько веков бесконечного упадка и длинной череды проигранных войн. Пока Великая война, нашими с болгарами руками, их не добила окончательно…
— Ваш кофе, Государь.
Киваю.
— Благодарю, голубчик. Поставь на кофейный столик в углу.
Кофе на столе. Дверь закрылась. Господи, вот уже третий час мы заседаем. Гори оно всё огнём. Китай. Японцы. Американцы. Сахалин и Камчатка. Маньчжурия и Монголия. Восточный Туркестан и Афганистан. Зачем я здесь?
Стук в дверь. Господи, вновь совещание. Опять и снова.
— Да!!!
Испуганный адъютант:
— Ваше Всевеличие…
ТЕКСТ ВИТАЛИЯ СЕРГЕЕВА:
V. Uliani d’Herbenville (1)
«О прогрессивном империализме Г. Кроли и сути «Освобожденчества»
Bandera rosa (2). 24 января 1921 г.
В последнее время некоторые наши товарищи сильно увлечены работами американского реформиста Герберта Кроли (3). В своей совершенно буржуазной «Новой Республике» прошлый год он печатал отчет о поездке в Россию и Европу. Наши модераты (пер. умеренные) нашли в словах этого прогрессивиста «много созвучного с ультраимпериализмом Каутского». Некоторые даже думают, что в России этот перерастающий в социализм уклад почти наступил. Нет, и ещё раз нет!
Изменился ли за пять лет после опубликования моей работы «Империализм как высшая стадия капитализма» экономический строй в России или в Европе? Конкуренция стала отыгрывать рынки у монополии? Монополистические союзы не продолжают делить мир и вывозить более капитал, чем товары? «Великие державы» перестали делить мир? Думаю, что на все пункты честный марксист ответит: нет! И то, что после Великой войны одни из государств и монополий ослабли, а молодые хищники Россия, Германия и САСШ откусывают от дряхлеющих империй кусок за куском, иногда просто разрывая их, только подтверждает это. Ещё Энгельс отмечал что «Прогрессизм» и экспансионизм идеологически соответствуют друг другу». Недавниезахваты русскими Маньчжурии и Кувейта, аншлюс Германией Австрии, а Румынией Трансильвании прекрасно показывают, что территориальная экспансия — и есть буржуазное понимание прогресса.