Империя. Пандемия

Марков-Бабкин Владимир

Алексей Тихонович не знал, как отразится на его будущем принятое им решение не препятствовать сбору москвичей. Решение, принятое им вопреки приказу Министра внутренних дел Анцыферова. Что может понимать в текущем положении министр, который сидит в изоляции? Разве он видит глаза этих людей? Как может он, начальник Департамента полиции России Васильев, воспрепятствовать собирающимся здесь?

Более того, попытка как-то помешать была бы этой толпой воспринята крайне агрессивно. Прямо скажем, такая попытка была бы сродни провокации.

– Царствуй на славу, на славу, нам…

Толпа пела вразнобой, но пела единодушно,

глядя туда, на стены и купол Дома Империи, где доктора боролись сейчас за жизнь Государя Императора. Туда, где на флагштоке дворца развевался сейчас Императорский Штандарт.

И все со страхом ожидали того, что в какой-то миг этот Штандарт дрогнет и поползет вниз…

* * *

ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. РОССИЯ. МОСКВА. ОСОБНЯК КУПЦА ПЕРВОЙ ГИЛЬДИИ БОРИСА ФИЛИППОВА. 6 октября 1918 года.

Вихри за окном. Не видно во тьме ничего. Лишь отдельные снежинки появляются на миг в свете лампы, чтобы тут же исчезнуть и сгинуть без следа.

Высохшие дорожки от слез немилосердно щипали щеки.

Уже не было молитв, не было слов, не было слез.

Лишь тьма и буря за окном.

Оба ее Миши сейчас где-то там…

* * *

ТЕКСТ ВИТАЛИЯ СЕРГЕЕВА:

ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. РОССИЯ. МОСКВА. КРЕМЛЬ. КЛИНИКА. 6 октября 1918 года.

Свет. Яркий свет. Солнечный зайчик пробрался ко мне через листья опушки. Не дал поспать. Всю ночь как заведенные гнали. Пальцы до сих пор покалывают. Медленно расплываются в глазах серые, а потом цветные пятна. Вот уже могу разобрать и кроны укрывшего нас березняка, широкую опушку перед ним, а дальше бескрайнее как стол поле. Русское поле. Эх, покосить бы.

«По машинам!» - зычно будит нас капитан. Перед тем как нырнуть внутрь приподымаюсь с подножки, приглядываюсь. На краю поля в пыльно-маревой дымке появляются черные точки. Что-ж, сегодня покосим.

Стоящие перед нашей полянкой в леске «Гончие» выдвигаются в предлесок. Разросшаяся в весенней промоине стыть укрывает бронеходы с верхом. Красота. Вторая их рота застывает в соседнем малиннике. Везунчики. У них и калибр побольше и так каждый третий экипаж женский…

Идут, уже меньше версты до серо-зеленой массы топчущей наше выбеленное солнцем поле. Много. Славная будет жатва.

Выстрел. Командирский экипаж послал свой 5-ти дюймовый привет идущему по центру «Тигру». Попал! Задымил кошак. Хороший наводящий у «Горыныча»! Жаль на весь батальон у наших всего три таких клювоносых «ящера». Тонкие 57-миллиметровки ближней к нам роты уже тоже достают, но попасть им пока трудно. Даже с оптикой.

Уже 10 минут идет бой. За командирским ТБ-7 начала пристрелку вся стоящая от нас в полукилометре справа первая рота. «Кошки» огрызались, но их с запредельной ещё дистанции били своими 90-мм чемоданами наши «Ушастые». Но вот и им прилетели 88-мм из «печных труб». Но что им в лоб-то будет? Траки правда порвать могут. Но так наши, то пока стоят. Ремонтники и без экипажа поправят кувалдами. Как чуть стихнет.

Половина

авангарда кошачьих уже небо коптят. Чего комбат медлит? Вот и ему подлетел ... Ого! Вагон от «Хаммеля». Это и для «ящеров» серьёзно. Вроде недолет. Или позицию сменил? Эх, с земли не видно. Чего же броня медлит? Может выманивает?

Вижу впереди комрот-три открывает люк. Высовывается с биноклем над травой. Судя по всему, где-то на его линии огня должен был завестись этот ласкающий наш тяжелый взвод «шмелятник». Так есть, метров на 700 восточнее. Как раз для его «игл» дистанция. Но приказа стрелять нет. В засаде они. Мы «в резерве». Бронированные первачи на себя ворога выманивают.

А сколько их! Уже седьмая линия прорывает вспыленный горизонт. Не меньше полка! Эх, приотстали наши «Емельяны» с «Кувалдами». Их и ждали. А эти так по первой роте и лупят! Пора бы прихлопнуть! Чу! А вот и наших «Пчелок» приказом пожаловали. Взлетаем. Вот мы-то «по-свойски» и разберемся сейчас с чужими насекомыми.

Все же работа наших «летающих танков» завораживает. Ни у фрицев, ни у чифирников таких нет. Но вот «Худые» есть. Пикируют. Но, похоже, наши «Мясники» их ждали. Закрутилось в воздухе. Так этим «глистам» и надо! Неча лезть в разборки «насекомых»!

Вот застрекотало и у земли.А вот и пехтура сошлась. «Бергман» или «Мечта водопроводчика»? Что ж вы с русскими то стволами меряетесь? Ясно же что у «Барсука» с «Федрычем» длиннее? И что вы вообще сюда попёрлись? Шли бы вы от танкового боя лесом. Впрочем, они похоже и шли. А там уже мы за БР-9… Обнаружили. Бронеходный ротный довысовывался.

Открываем огонь. Бронелеты лупят ракетами. Снова по «шмелям» с прочими «гономагами». Броня с земли помогает. Их то «борзые» хоть размером «клопы», раза в полтора поменьше «Ушастых тридцатьчетверок» будут, но зато Т-50 панцирем покрепче, да и пушка у них получше «консервы» вскрывает. Во как задымили от них «Медведи» с «Носорогами»! Стоп! Какие здесь 34-ки?

Баумм! Ёк-макарек. Как мордой-то о приборку больно! В ушах звон один. Воздух, где воздух? Прилетел нам билетик в рай прямо от «Епископа». И как? Как? Мы их не разделили. Стоп! Кого? Когда? Сейчас бы рвануть, на своем Ми-24. Он же тоже «гончая». Но я на Ми-8? Какой Ми-24? Какой Ми-8? Какие ИС-7 и Т-50? Где я? Что за дым? Почему так жарко? Горим. Падаем. Сил выбраться нет. Снабженцы суки запоздали с топливом. Или штабисты напутали? Эх, Шапошников! Какой Шапошников? Я ж его своим появлением в феврале 1917-го в полковой гауптвахте, из истории стер! Вот же ж с…! А кто за него? Антон? Алексей? Вспомнил - Алексей Антонов! Найти, поднять… Эх, не лежал бы в горячке пока Двуединую делили, не спелись бы Эдди с Вилли! Еще эти недоделанные выборы… Какие к лешему выборы?!

Жар. Свет.

Яркий свет.

Кровь ртом. Кровь по жилам.

Воздух, дали воздух…

Врешь не возьмешь! Будем жить!

Кровь…

Кровь…