Империя. Врагов не будет!
Шрифт:
Девятого июля две слегка потрёпанные арабские бригады, бронеходная и моторизованная, были посланы командованием нападающих в обход с севера - как раз туда, где за эти дни вкопались в землю бойцы полковника Романа Маниака. Почти десять тысяч личного состава - против тысячи ста человек у александрийцев. Семьдесят ударных бронеходов и САУ, восемьдесят бронеходов-транспортёров, восемнадцать буксируемых гаубиц - всё это против всего двух орудий, ну и против личного оружия защитников, естественно. Впрочем, у обороняющихся были припасены для врага ещё кое-какие небольшие сюрпризы.
Первый эшелон обороны, вкупе с боевым охранением, составляли конвойники. Обстреляв
Потом арабские бронеходчики наступление возобновили, но куда более осторожно, с оглядкой. Да и медленно они теперь перемещались - всё-таки это вам не по хорошей дороге в колонне пылить, а по довольно-таки пересечённой местности разные мелкие препятствия объезжать или преодолевать!
Впрочем, в развёрнутых порядках двигались пока что лишь только два батальона из бронеходной бригады - ударный бронеходный и бронеходный транспортный (с пехотой на борту). Дивизион САУ и ещё два аналогичных первым батальона шли всё-таки колонной - причём далеко позади. А моторизованная бригада вообще затерялась где-то в дальних далях - часах в двух езды от передовой наступающей бригады.
Вот так наступающие первыми бронеходчики и въехали на минное поле - перед вторым эшелоном обороны. И тут же были обстреляны с флангов из всех наличных орудий. И не из двух, как можно было подумать, а из четырёх - ибо в распоряжении сводного отряда оказались ещё и две вполне справные пушечки из городского военного музея.
А перед самым фронтом получивших вдруг 'под дых' арабов начали активно 'действовать' имитаторы орудий - вкопанные в землю под углом брёвна со щитами из досок, плюс пиротехника, симулирующая их выстрелы. Всего - дюжина штук. Вот их-то бронеходчики и избрали первоочередной мишенью, нимало пока не обращая внимания на свои фланги.
Однако главные события боя за северные окраины Филиппополя, как потом выяснилось, развивались совсем в другом месте.
Старшая дочь полковника Романа Маниака Ирина и один комиссованный вчистую, одноглазый и хромой, гвардеец-бронеходчик были единственными в сводном отряде ополченцами. И они заявили права на единственный имеющийся в городе ударный бронеход. Старенький и какой-то маленький, бронеход этот, со снятой пушечкой, использовался в училище для будущих подофицеров для 'обкатки' личного состава - во избежание возникновения у того 'бронеходобоязни'. И никто о нём не вспомнил - только эта двоица (в первую очередь, конечно, - девица). Воспользовавшись 'административным ресурсом', то есть упоминанием к месту и не к месту имени своего папаши, Ирина перегнала машину на имеющийся в городе бронеходоремонтный завод и там добилась дополнительного экранирования башни, а также установки на бронеход отсутствующей пушки. Пушку, кстати, пришлось ставить неаутентичную, что машине пошло только на пользу - она оказалась мощнее и современней оригинала.
На всё про всё ушло три дня, а на четвёртый доча с помощником предстали пред очами 'радостного' от сией встречи папаши и потребовали отправить их 'в самое опасное место'. Они его, дескать, вообще-то уже присмотрели, но надо же ведь согласовать планы с высшим командованием. Папа, скрипя зубами, родную кровиночку даже и не обругал. А что, сам же её без матери такую и вырастил, вместо мальчишки, а стреляет эта оторва так
'Присмотренным местом' оказалось делающее изгиб дефиле промеж двумя холмами, посреди которых проходила северная дорога на Филиппополис. Это как раз на полпути между первым и вторым оборонительным эшелоном сводной группы. Передовые части преследующей жандармов вражеской бронеходной бригады наши заговорщики мимо себя пропустили, а вот вытянувшийся в двойную нитку и совершенно беспечный арьергард стал для них прекрасной тренировочной мишенью. Около семидесяти лёгких тонкобронных бронеходов разных типов и восемнадцать САУ... Ну разве это не здорово?
В общем, когда пришло время, 'кусты' буквально в трёхстах метрах от дороги зашевелились и упали, и показавшийся на их месте зарытый в землю по самый ствол башни александрийский бронеход аккуратно произвёл свои первые четыре выстрела - по голове и по хвосту колонны. И то сказать, снаряды следовало по возможности экономить - их в распоряжении экипажа было всего-то чуть побольше сотни штук.
Тем временем на борту почти зависшего над полем боя в режиме 'невидимости' тяжёлого имперского разведчика шёл разговор.
– Да ты, Иван, только посмотри! Куда там нашему Колобанову - этот мелкий александрийский танчик вчетверо его рекорд по результативности перекрыл! Съёмка боя есть?
– Есть, как не быть. Только ты, Айдар, преувеличиваешь. Тут подбита всего едва ли треть танков, самоходок и бронетранспортёров. Остальные же 'броняшки' просто-напросто брошены своими экипажами. Арабы - они, знаешь, такие суровые воины...
– Так это же ещё круче! Трофеи, однако ж.
– Кстати, ты уже определился - которые из них будут 'наши'? Александрийцы - или тюрки с арабами?
– А что, это обязательно - определяться? С какой стати?
– Ну, так ты вроде у нас - татарин. Народ ваш - мусульманский. Как здешние тюрки с арабами. А в Земляндской Российской Империи большинство населения - православные. Как здешние александрийцы.
– Ну, я-то сам, положим, как раз атеист - и казанский татарин. А среди казанских татар есть, между прочим, и православные тоже. Но вообще-то татар много разновидностей - казанские, астраханские, даже крымские... А вот арабов я что-то не люблю. Не воины нынешние арабы, нет, - что здесь, что у нас там... Так - хвастуны одни... И ислам у них какой-то... не такой, как у нас. Тупых фанатиков среди них что-то слишком многовато.
– Значит, выбираем Александрию?
– Обломятся. Сам знаешь, как они к тутошним русским относятся.
– Тебе что - обидно, что александрийцы здешнюю 'Русскую Империю' империей и ровней себе не признали? Так где-то ведь они и правы. В этой 'империи' - менее пятидесяти миллионов населения. И она объединяет менее половины здешних русских. Новгородская Республика и Галицкое Королевство её власть не признают.
– Дело не в том - в другом. В самом начале этой войны на волне энтузиазма на помощь александрийцам приехало несколько тысяч русских добровольцев. Из них был сформирован отдельный легион - и уже через пару недель его не существовало! Александрийцы заткнули им какую-то очередную 'дыру' на Восточном фронте. Своих собственных войск на это пожалели, хотя они у них и были, - а чужаков ведь как бы и не жалко...