Империя
Шрифт:
Мой брат кивнул на жирдяя, которому не мешело скинуть минимум два десятка килограммов. Тот лыбился и показывал на меня пальцем.
Я приподнялся и оглядел свое тщедушное тело мальчика лет семи, на котором были только штаны и кандалы на ногах. Женщина была одета как все сарматские воины, правда одежда ее была изрядно поношена и покрыта пылью. Я почувствовал сухость во рту и сипло попросил — Пить!
Женщина вскинулась и растерянно огляделась. Вокруг сидели еще десяток женщин и три десятка детей обоего пола, все сарматы. Все женщины были ранены: кто в ногу, кто в руку, мало кто был ранен в тело и у всех глаза горели ненавистью к тем, кто их охранял. Почти у всех на ногах были кандалы, в том числе на детях, не дающие возможность побега, лишь трое раненных в ногу были без кандалов, как потом выяснилось, им позволялось ехать на телеге. Вокруг стояли с десяток воинов, вооруженных кто гладиусом, кто копьем, на одних были ржавые кольчуги, но большинство было в кожаных доспехах, у пары человек на головах
По-видимому мать того парнишки, в чье тело я попал, протянула в мольбе руки к охранникам — Дайте воды сыну!
Однако охранники смеялись и тыкали в нее тупыми концами копий. Наконец подошел по виду настоящий римлянин в почти полном римском доспехе лорика — Что ржете, как кони? Напоите рабов, иначе они не дойдут до Рима. Эти сучки уйдут за хорошие деньги на арену, редко когда удается захватить сарматов живыми. Жаль, что в их городище не было мужиков, одни старики, ни на что не годные! За воина-сармата отваливают аж две, а то и три тысячи сестерциев! Они просто разрывают своих врагов на арене! Но и за этих сучек, если они не загнутся и залечат свои раны, я выручу минимум по полторы тысячи! А вот за их детей к сожалению много не дадут — уж слишком непокорный нрав у сарматов, не желают работать, да и вполне можно от них получить нож в спину. Как бы их выгоднее продать? Может выдать за галлов? — бормоча себе под нос, наш хозяин удалился, а нас все же напоили и дали каждому по лепешке.
Моя мать обращалась к своему второму сыну по имени Колакс, а ее саму соплеменницы звали Киркой. Я с трудом поднялся когда всех начали сгонять в колонну по трое и подошел к брату — Братишка! У меня от удара по голове память пропала, расскажи — как мы попали в плен!
Брат удивленно таращился на меня, но затем, присвистнув рассказал. Мне чертовски не повезло возродиться в теле парнишки, чья семья вместе с соплеменниками решили поселиться поближе к римским провинциям. В городище было почти три сотни семей, все мужчины и почти все женщины до сорока лет по призыву царя ушли в его войско для разборок с обнаглевшими римлянами, а эти людоловы напали на городище, в котором были только дети и старики, с ними трое воинов мужчин около сорока лет и те женщины, у которых были маленькие дети. Наша мама через год-другой так же должна была участвовать в походах воинственного царя, чье царство объединяло всех сарматов и скифов. Людоловы напали ночью, но все оставшееся население оказало им яростное сопротивление и перебило половину пришельцев, прежде чем те с помощью сетей смогли захватить часть сарматов. Подросткам от тринадцати до семнадцати лет удалось уйти, пробившись к загону с лошадьми. А остальных, кто не погиб, взяли в плен для продажи. Этот толстяк в том бою потерял своего любовника и потому вымещал на рабах свою ярость за потерю. Именно он, когда Завар, споткнувшись, упал, подскочил к нему и ударом ноги по голове вышиб из парнишки дух. А я занял его место и теперь Завар это я!
Я было подумал, что нужно устроить побег, перебив спящих людоловов, но когда я узнал, что мы уже почти месяц в пути и движемся по землям, которые уже давно находятся под властью Рима, то отказался от этой идеи — кандалы нам без кузнеца не снять. А в них мы далеко не уйдем, нас схватят в тот же день. Но из Рима уйти будет еще трудней!
Из истории я знал, что у римских рабов даже мысли не было бежать от своих хозяев. Рабы были полностью зависимы от хозяев для получения жилья, одежды, пищи и медицинской помощи. Если бы они бежали, то лишали бы себя доступа к этим необходимым ресурсам, а также подвергались риску быть пойманными и наказанными. В Риме были законы, которые запрещали насилие над рабами, а также обязывали некоторых владельцев обеспечивать их хорошими условиями труда. Сбежавшие рабы могли потерять эту защиту и стать ещё более уязвимыми. Если рабы трудились у своих владельцев долгое время и хорошо себя показывали, то они могли иметь мотивацию оставаться и работать до тех пор, пока не достигнут этой цели, вместо того, чтобы рисковать жизнью на бегство. В Риме, как и в других поселениях, все соседи знали друг друга, многие были родственниками. Любого чужака на улице примечали сразу. Кроме того, в поисках беглых рабов участвовали не только солдаты и городская стража, но и местные пастухи, хорошо знавшие округу.
Конечно, жизнь раба в Древнем Риме для большинства из них была крайне тяжёлой. А для попавших в рабство военнопленных — ещё и унизительной. Недавно он был гордым воином, отцом семейства или просто свободным человеком. А теперь он раб, вынужденный делать самую тяжёлую и грязную работу, покорно исполняя любую прихоть хозяина. Неудивительно, что рабы иногда сбегали. Не только личные рабы, но также муниципальные (принадлежавшие городским властям, чинившие канализацию, дороги и т.д.) и государственные (работавшие на рудниках). За рабами был присмотр — за домашними рабами присматривали не только сами хозяева, но и другие рабы. Предотвратившему побег рабу, который вовремя донёс хозяину на другого раба, полагалось вознаграждение и привилегии. А не донесшему и тем более помогавшему бежать — наказания, вплоть до самых жестоких. Там, где рабы содержались массово (рудники, латифундии) была своя отработанная система надзора за рабами. Рабам полагалось носить железный
Если раб сбегал, то хозяин заявлял об этом властям. При этом, разумеется, сообщались и приметы бежавшего. Всяких отловленных подозрительных личностей сверяли со списками таких примет и в случае совпадений, отправляли для выяснения по месту проживания хозяина. Кроме того, рабу было сложно скрыться из-за самой структуры римского общества. Пешком далеко не уйдёшь, на дороге любой встречный римлянин может если не схватить тебя, то донести о подозрительном беглеце. Морем уйти ещё сложнее, на это нужны деньги, да и капитан корабля неизвестно кого на борт не возьмёт — а вдруг ты бандит или того хуже, подосланный агент киликийских пиратов? Просто скрываться в окрестных лесах или прибиться к шайке разбойников? Но их вылавливали специальные отряды городской стражи. Пойманных рабов, пытавшихся сбежать, секли и часто казнили на кресте, что было самым унизительным из видов казни. Если беглого раба ловили, ему обязательно на лоб ставили клеймо, а для усмирения рабов ввели закон — если один раб убил господина, нужно казнить всех рабов этого хозяина.
В сельской местности рабы круглый год обрабатывали землю, собирали оливки и виноград, ухаживали за скотом. В городе рабы были секретарями, учителями, врачами в богатых домах. Преимущество городских рабов было также и в том, что они могли быть отпущены на волю по завещанию своего владельца.
Физически сильных рабов забирали в школу будущих гладиаторов. После нескольких лет тренировок их выпускали на арену для развлечения господ. Победителей отпускали на свободу или награждали довольно крупной денежной суммой. Другое дело, что больше десяти боев редко кто переживал, и мало кто получал награду в виде свободы.
Но вот грамотные рабы не использовались на тяжелом физическом труде, все сарматы по заведенному еще мною обычаю обязательно с малолетства учились грамотности и изучали языки врагов. Так все захваченные в плен неплохо знали латынь, даже дети хорошо говорили на ней и более-менее могли писать и считать! Нам всего-то на торгах нужно будет показать себя неопасными и продемонстрировать свою грамотность.
Глава 9
Заранее переговорив с женщинами своего рода, я на ближайшей стоянке подошел главе людоловов — Господин! Позволь с тобой поговорить наедине?
Звероподобный римлянин отложил в сторону один из трофейных сарматских мечей, захваченных вместе с луками в нашем городище — Чего тебе, щенок?
Я почувствовал зуд в волосах и вытащил вошь, раздавил ее и отбросил а сторону — Господин, позволь попросить тебя о той малости, которая принесет тебе много серебра!
Громила хмыкнул — Ну проси! Серебро лишним не бывает!
— Прошу тебя на рынке рабов объявить нас не сарматами, а греками, которых в свою очередь захватили сарматы и держали у себя в качестве рабов! Все мы грамотны и говорим и на латыни и на греческом, умеем писать и знаем счет. Выдай нас за ученых гречанок и их детей, не продавай отдельно детей от родителей и мы будем вести соответственно. Нам тоже не хочется погибать на арене или на каменоломнях. Ты же знаешь, что прибыль в таком случае будет намного выше, даже если семьи ты продашь целиком! Тем более все дети также изучают грамоту и из них вырастут хорошие экономы и приказчики! Тем более детей стараются не покупать, разве что в качестве довеска к семье какого-нибудь действительно стоящего раба или рабыни.
Главарь людоловов ощерился — Если узнают про мой обман, мне придется вернуть деньги и выплатить штраф!
Я покачал головой — Мы не дадим повода обвинить тебя во лжи, господин! Я переговорил со всеми и ради нормальной жизни пусть и в рабстве все готовы забыть про истинный род. И еще, я объяснил всем бесполезность побега и ты можешь снять с нас железо, если на рынке увидят на нас следы кандалов, то попросту не поверят в твой рассказ.
— Ну что же! Давай попробуем! Но если вы попытаетесь бежать, то я вас лично развешаю на крестах!