Империя
Шрифт:
От такого представления я даже растерялся, и не сразу понял, о чём он говорит, а рыжий меж тем продолжил:
— Валерия, любовь моя! Я прошу твоей руки и сердца! — выкрикнул он.
— А ключ от квартиры, где деньги лежат, в комплекте не нужен? — не сдержался я.
— Да нет у вас никаких денег, Ваше Сиятельство! — отмахнулся главарь. — Я ж не ради денег, у меня, может быть, настоящая, истинная любовь!
— Лера! — позвал я. — Говорил же, на Урале настоящую любовь быстрее встретишь, чем в столице! Пойдёшь за этого бандита замуж?
— Да я ж его впервые вижу! — Лерка высунулась между
— Валерия! — одёрнула дочь мама. — Изволь выражаться, как подобает юной леди.
Ну да, этикет превыше всего. А разбойники с ружьями пусть подождут. В этом вся мама.
— Как видите, господа, — развёл я руками, — моя сестра не рвётся замуж. Могу дать совет. Девушка она романтичная, и красивые ухаживания непременно растопят её сердце.
— Видите ли, Ваше Сиятельство, — в тон мне ответил рыжий, — мы торопимся, и все вопросы я непременно хотел бы решить здесь и сейчас. Я даже подготовил брачный договор. В нём, правда, не вписано имя жениха, но это такие формальности…
«Какой-то неправильный бандит, — подумалось мне. — Очень уж гладко говорит».
Обойдя машину, неправильный бандит достал папку, раскрыв которую, продемонстрировал мне какую-то гербовую бумагу. Только ещё не заверенную — ни подписей, ни печати нотариуса. Филькина грамота, иначе не скажешь. Такой только подтереться, и то, наверное, жестковата.
Рыжий подошёл ко мне так, чтобы не перекрывать обзор лысому, и передал мне папку с бумагой. Я даже мельком пробежался глазами. И правда брачный договор, причём самый простой, с единственным дополнительным пунктом, гласящим, что за невестой не идёт никакого приданого. А я, как глава рода и опекун своей несовершеннолетней сестры, даю согласие на брак.
— Судя по вашей решительности, господа, отказов вы не приемлете? — уточнил я.
Главарь закатил глаза и махнул подельникам. Тощий распахнул заднюю дверь пикапа и направил ружьё на сонного Артёма.
— Это щедрое предложение, Ваше Сиятельство, — тоном банковского клерка, рассказывающего про условия кредита, добавил рыжий. — Кому вообще в наше время нужна бесприданница?
— И не поспоришь, — хмыкнул я, взяв в руки протянутую мне перьевую ручку. — Позвольте только поинтересоваться, господа. У вас дети есть? Нет, ну не друг от друга, а вообще.
— Чего??? — нахмурился лысый.
— У меня, понимаете ли, психологическая травма. Я сам третьего дня отца похоронил, и не хотел бы оставлять детей сиротами.
Делая вид, что изучаю документ, я шагнул немного вперёд. Как и ожидал, в ожидании вожделенной подписи всё внимание бандитов оказалось прикованным к бумаге. И даже стволы немного сдвинулись. Ещё полшажочка… Есть!
Теперь коренастый и лысый, сами того не замечая, направили оружие друг на друга. Взгляд украдкой в сторону четвёртого… так и есть, он тоже на бумагу пялится, ствол опущен и смотрит уже не на Артёма, а в землю. Сказанное мной пытается переварить. Аж слышно, как мозги скрипят. Пора.
— А мы тут при чём? — непонимающе спрашивает коренастый.
— А вы только что подписали себе смертный приговор, — отвечаю ему, телекинезом подвешивая в воздухе бумагу с ручкой и делая плавный шаг назад. — ОГОНЬ!
Для надёжности я добавляю немного
Тот же, получив пулю из карабина в плечо, выпускает раненой рукой ружьё, и мне остаётся только перехватить его поудобнее за цевьё. Рывок — и ружьё, выбрасывая стрелянную гильзу, смачно бьёт коренастому в переносицу. Что-то хрустит, и пальцы бандита отпускают рукоять.
И в это же мгновение пищит чуйка — в меня летит классический такой огненный шар. Рыжий, сука, и правда оказался магом. Причём нехилым таким. Не растерялся, и влупил по мне. Но вот чего он точно не ожидал — так это того, что я перехвачу его файербол телекинезом и швырну обратно. Как же у него округлились глаза! Но щитом прикрылся, и огонь безопасно растёкся по невидимой энергетической поверхности.
А если так? Сдвигаю цевьё вперёд, досылая патрон в патронник, и стреляю в рыжего в упор. Так и думал! Картечь оказывается непростой, и щит лишь немного её придерживает. Рыжий выбывает из нашей игры ещё живым, но тяжело раненным.
— Стой, тварь! — слышу я окрик сзади.
Тощий очнулся. Аккуратно поворачиваюсь к нему и улыбаюсь от уха до уха. Ствол в его руках гуляет из стороны в сторону от страха, но взгляд решительный. Дотягиваюсь телекинезом до ружья и медленно сжимаю — цевьё, ствольную коробку, затвор, пальцы тощего… Он орёт, срываясь на визг, но я просто тяну его к себе, и наношу завершающий удар, энергетический, аккурат промеж глаз. Росчерк синей молнии впивается в бандита, и визг внезапно обрывается, а я чувствую неожиданный прилив сил.
Никогда ещё никого не убивал… Но, к несчастью для бандитов, с психикой у меня всё в порядке, да и в академии нас не только бумагами заниматься готовили — общая военная подготовка для всех аристократов обязательна. И убивать — тоже учили.
Коренастого, с разбитым лицом, я добил уже спокойно и сознательно, использовав всё тот же энергетический удар. И снова ощутил, как в меня хлынула энергия. В этом жизненной энергии, видимо, было побольше — мне достаётся порция пожирнее. И если после тощего я лишь полностью восстановил все свои затраты энергии… то после коренастого у меня как будто доступный объём вырос!
Остался рыжий, который уже и без моего участия был не жилец. А жаль — было бы чудесно сперва его допросить. Например, кто заказчик.
Убедившись, что рыжий и правда готов испустить дух, я милосердно помог ему в этом нелёгком занятии. От накрывшей в ответ волны энергии я даже вздрогнул. Пожалуй, об этом я не стану распространяться даже в кругу семьи. А то ещё сожгут…
Мысли вернулись к рыжему и его банде. То, что не для себя любимого «женишок» старался — ежу понятно. Даже такой обсос догадался бы сперва по-хорошему поговорить. А значит, именно силовое решение им и было нужно. Лерку забрать и по брачному договору за кого-то замуж выдать. Остальных, как свидетелей — в расход.