Империя
Шрифт:
Гильдар подошёл к Императору и, захватив его одной из своих ядовитых речей, повёл правителя куда-то в сторону, тем самым позволив Эрхену незаметно ускользнуть из тронного зала, избежав длинного и нудного разговора с отцом на тему того, как можно говорить о Едином Боге и как этого делать нельзя. Юноша уже дошёл до самых дверей, ведущих к спасению, как вдруг его окликнул знакомый голос.
— Плохой день? — поинтересовался лорд Балор, который тоже находился в зале. Он хотел поговорить с Элхартом о делах в Корантаре и ещё кое о чём, но чёртов инквизитор,
— Привет, дядя, — принц улыбнулся Балору, и улыбка эта была первой за весь день, — всё как всегда.
— Эрхен, чему я тебя уже лет восемь учу? М?
— Молчание — золото, — устало повторил Эрхен, — но нельзя же всё время молчать о своих мыслях и убеждениях. Как я стану достойным отца, если буду всё время молчать?
— Хороший политик не тот, кто без конца говорит всё, что ему в голову приходит, — многозначительно сказал Балор, — а тот, кто может сказать нужные слова в нужное время. Дай угадаю, ты опять что-то ляпнул про Бога?
— Да, — понуро склонил голову Эрхен.
— Ну и зачем ты это сделал? Ты ведь прекрасно знаешь, как твоей отец к этому относится. Это для него как красная тряпка для быка. Говори с Императором о чём угодно, только Бога не трогай, и будет у вас мир и покой в семье, а мне не придётся по двадцать раз на дню налаживать между вами мосты.
— Извини, дядя, — Эрхен взглянул в глаза Балору и увидел в них ту самую теплоту, которую последние годы так хотел увидеть в холодных глазах Императора. От этого сердце принца сжалось, и слова, которые он хотел сказать учителю, вылетели у него из головы.
— А разговоры про Бога оставь мне. Я знаю подход к Элхарту.
— Императору, — машинально поправил его Эрхен, забыв о том, с кем он говорит.
— Императору, конечно, — кивнул Балор, но в глазах его мелькнули озорные огоньки, — а теперь иди, погуляй где-нибудь. Твоего отца нельзя слишком долго оставлять наедине с Гильдаром. Этот человек определённо плохо на него влияет.
Эрхен кивнул и вышел из зала, а Балор направился к разговаривающим Императору и инквизитору. Подходя, он даже смог уловить обрывок их разговора:
— Но, милорд, — шептал Гильдар, — вы же не знаете, как глубоко может проникнуть ересь. Вы так неосмотрительно верите каждому слову лорда Балора, хотя он…
— Осторожнее, Гильдар, — нахмурился Император, — не забывай, кто из вас был предателем, а кто оставался верен мне даже в изгнании. Я простил тебя и даже оставил все твои привилегии, ведь Бог учит нас прощать прозревших, но я никогда не забуду твоего предательства, как не забуду и верности Балора.
— Так что, перефразировав нашего возлюбленного правителя, — бесцеремонно влез в их разговор лорд Соладара, — скажу тебе, Гильдар, — пошёл к чёрту. И без тебя проблем хватает.
— Да… милорд, — поклонился Гильдар, но Балор прекрасно видел, с каким трудом инквизитору дался этот
— Давно уже пора избавиться от этого пережитка прошлого. Он только и делает, что ноет о тех временах, когда страной фактически заправлял Гортан, а в руках инквизиции была сосредоточена почти абсолютная власть.
— Не самый разумный шаг, ваше величество, — Балор проследил за удаляющимся инквизитором и, когда ангатары захлопнули тяжелые двери, взглянул на Императора, - мы до сих пор не выкорчевали все те ростки, что дало предательство Гортана, и избавляться от такого удобного инструмента, как инквизиция, сейчас будет глупо.
— Да, они были «удобными». Судья прекрасно избавлялся с их помощью как от врагов веры, так и от тех, кто мог бы помешать ему захватить власть в Катарской Империи.
— Уверяю, он и близко к этому не подошёл.
— Близко или нет, но инквизиция всегда была слишком опасной для того, чтобы существовать, — покачал головой Император, — я не должен был позволять Блэрку такую вольность.
— Блэрк просто глупый толстяк, который только и может, что набивать себе пузо и пьянствовать, он всегда таким был и таким же и останется, но он верен вам, ваше величество, как и Гильдар. Они верят.
— Да, — сказал Император после секундного раздумья, — они верят.
После этих слов он подошёл к трону и, опустившись на него, по привычке взглянул налево, туда, где раньше сидела его Императрица — Алда. Иногда он думал о том, что бы она сказала, увидев его сейчас. Обрадовалась бы его жена тому, что он пришёл к истинной вере, или наоборот — осудила? Этот вопрос возникал в разуме Императора всё реже, но каждый раз заставлял его задуматься о том, верным ли путём он ведёт Империю. Но на этот раз для сомнений осталось совсем немного времени.
— У меня новости из Корантара, — сказал Балор и по голосу первого советника Император понял, что новости эти совсем не радостные.
— Предатели? — спросил он, уже прекрасно понимая, каким будет ответ.
— Да, милорд, — кивнул Балор, — Донак, человек, отказавшийся от титула маршала Империи, мутит воду. Пытается воздействовать на местное население, убеждая их в том, что власть Соладара… Кхм…
— Неважно, в чём он их там убеждает, — Император ударил кулаком по подлокотнику трона, — его голова должна лежать у моих ног, Балор. Никто не смеет сомневаться во власти Императора.
— Да, милорд, — кивнул Балор, — также я хотел бы поговорить с вами о Высшем Совете.
— А с ним что? — нахмурился правитель.
— Он состоится через неделю. И это будет первый совет за десять лет.
— Как это первый? Они каждый год собираются во дворце.
— Нет, — улыбнулся Балор, — каждый год тут собираются представители. В этот же раз во дворце соберутся все три лорда, посланец Торговых домов Нешорта и, конечно же, Патриарх и Маршал. Если вы помните, это будет первый совет за последние десять лет, проведённый полным составом.