Империя

Когтева Рина

Акон вспоминает историю своего народа, и чем больше воспоминаний проносится в его голове, тем злее он становится.

Миракан - молодая по стандартам Лэра раса, но каким-то образом они начали развиваться с поразительной скоростью и за каких-то двести стандартных лет поднялись до постинформационного уровня. Миракан вышли в космос. Но космос уже был занят. Это, в общем-то, ничего бы не означало, если бы не отсутствие технологий, которые позволяли мгновенно перемещаться сквозь пространство. Миракан оказались перед печальным выбором: присоединиться к Лэру или влачить жалкое существование в вечном поиске ресурсов, которые Лэр тщательно оберегал от новых рас. Миракан выживали, используя каждый кусок металла,

чтобы строить корабли, и каждую пядь земли, чтобы выращивать на ней пищу. Увы, и этому шаткому равновесию пришел конец, когда ученые вычислили взрыв сверхновой. Сам Лэр не может справиться с гневом своего воображаемого бога, что уж говорить о Миракан! И тогда Граграр Акон, один из лидеров своего народа, предпринял отчаянную попытку спастись. Его мысли обратились к древним Империям. Ваттемар, Ррегум и Н'оферат. Начать он решил с Ррегум и приложил все возможные усилия, чтобы снарядить экспедицию к ее предполагаемому месту расположения. Ррегум действительно находился именно там, где указывали древние карты, но Граграр не нашел ничего, кроме развалин, в которых не было даже намека на те невообразимые знания, которыми когда-то обладали их обитатели. Акон вернулся ни с чем. После этого был Ваттемар, и снова его ждало фиаско: руины городов, наполовину истлевшие и уже ни на что не годные роботы, рассыпавшиеся от одного прикосновения. Нечего было даже привезти. Но еще большее разочарование ждало Акона на Н'оферат. Он попросту не нашел его. Сотни раз он сверялся с древними астрономическими голограммами, но то, что представало перед его глазами, неизбежно отличалось от того, что он видел на картах. Двойная звезда и две совершенно безжизненные планеты, которые, очевидно, никогда не были обитаемы. Не было ни намека на Н'оферат, даже малейшей зацепки на то, чтобы обнаружить некогда невообразимо великую империю людей - только два куска горной породы, да две извергающие плазму звезды.

И что же теперь? Акон возвращается на свой насест. Теперь на поклон к Лэру, если Лэр, конечно, согласится принять их под свое крыло.

– Господин, мы получили разрешение на посадку челнока.

Граграр поворачивается в сторону почти невидимого динамика внутренней корабельной связи.

– Я отправляюсь, - коротко произносит он.

Кайрен Сирил

Сирил рывком поднимается с кровати и смотрит на настенные часы, с неминуемостью судий отсчитывающие минуты. Несколько секунд уходит у него на то, чтобы сообразить, на сколько именно он проспал.

– Великий Космос...
– в ужасе шепчет Сирил и начинает лихорадочно натягивать тогу.

Черт бы подрал этого пунктуального Кандориума Варда! Сирил спотыкается о ящик с книгами и почти пулей вылетает из своей кельи в широкий мрачный коридор.

Граграр Акон

Акон терпеливо сидит на поставленном специально для него насесте и внимательно наблюдает за громадной дверью. Представитель Лэра опаздывает, но Граграр почти этому не удивлен: Лэр всегда был слишком тщеславен, чтобы быть пунктуальным. Акон втягивает шею и складывает руки на груди. Человек бы идентифицировал этот жест, как скептическую ухмылку. Невысокий асконец, единственный представитель бесцеремонной империи в зоне видимости Граграра, обращается к нему на выхолощенном диалекте имперского языка.

– Святейший Кандориум Вард приносит свои извинения за задержку. Не желает ли посол Миракан отведать напитков гостеприимного Лэра, которые подарил нам Великий Бог?

Акон смотрит на него с высоты своего насеста и плотнее сжимает руки на груди.

Кайрен Сирил

Кайрен Сирил почти врывается в приемную перед Залом туманностей, и его останавливает строгий взгляд старых глаз Кандориума Варда.

– Прошу простить меня, святейший, - с трудом выговаривает

Сирил, церемониально кланяется и так и замирает.

Помимо него и Варда в комнате только два асконца, которых Сирил до этого не встречал. Вард сидит в ветхом кресле у стены и внимательно смотрит на Сирила.

– Это больше не повторится, святейший, - произносит Сирил.

Вард коротко кивает.

– Готов ли ты служить на благо Лэра?

Сирил улыбается про себя. У него нет выбора, а если бы был, то он скорее согласился бы служить умершему Н'оферат.

– Я готов выполнять свой долг, - отчеканивает Сирил.

Кандориум поднимается и идет к огромной двери. За ним, словно две тени, следуют асконцы, с трудом перебирая чешуйчатыми лапами по полу. Замыкает процессию Сирил. Двери открываются, и Сирил незаметно для себя оказывается в огромном зале, под сводами которого висят красно-синие знамена Храма Звезд. На одинаковом удалении от центра зала стоят кресло и насест. Кресло предстоит занять Кандориуму Варду, а на насесте уже сидит темно-серое существо, сливающееся с окружающим полумраком. Сирил встает слева от кресла, асконцы остаются позади.

– Храм Звезд приветствует своего гостя, почтенного Граграра Акона, - голос Варда звучит устало, так, как будто бы за долгие годы ему уже до смерти надоели все эти многословные приветствия.

Сирил думает, что так оно и есть на самом деле. Он внимательно смотрит на существо, пытаясь разглядеть очертания его уродливого тела. Слишком много отталкивающего, но за всем этим Сирил чувствует острый разум.

– Миракан приветствует почтенного Кандориума Варда, - звуки голоса Граграра Акона не нравятся Сирилу.

– Лэр готов выслушать тебя. Если у тебя есть вопрос, то Лэр готов на него ответить.

– Я буду говорить об Эминор, - Граграр Акон делает неуловимое движение, и Сирил неожиданно для себя обнаруживает, что у него есть руки.

Эминор - одна из самых ярких звезд на небе Лэра, а вчера Вард разговаривал о гневе бога и священном огне. Сирил обращается в слух.

– Лэр слушает тебя.

– Известно, что скоро Эминор взорвется, и наши расы окажутся в бедственном положении... Миракан хотели бы знать, что собирается предпринять Лэр.

Сирил от неожиданности резко вскидывает голову. Взрыв звезды? Он бросает быстрый взгляд на Варда. Старые скрюченные пальцы Верховного жреца стискивают подлокотники кресла. Сирил почти физически чувствует его усталость. Наконец, Вард произносит:

– Лэр всегда повиновался воле Космоса, последует он ей и теперь. Мы собираемся покинуть этот галактический куб. Лэр готовится к переселению, да будет на то Его благословение, и да подарит Он нам новый дом. Лэр хочет знать, каковы намерения Миракан.

– Лэр знает, что Миракан некуда идти.

– Но Лэр всегда готов принять Миракан в объятья истинного Бога, это Миракан отказываются от дара.

Сирил смотрит на Акона, но не может ничего разглядеть в полумраке.

– У нас своя дорога, у Лэра - своя, но перед лицом грозящей опасности нам следует объединиться, - раздается голос мираканца.

– Лэр готов принять праведников, но не грешников. Если вы не примите Бога, то этот Бог вас покарает.

– Мне сложно спорить с вашей мудростью.

Кандориум Вард, кажется, не обращает внимания на иронию Акона.

– Так готовы ли Миракан встать на единственно верный путь?
– спрашивает жрец.

– А разве жизнь не есть череда расходящихся путей?
– отвечает вопросом на вопрос Акон.

Сирил видит, как Кандориум улыбается.

– Вы вправе выбрать путь здесь и сейчас.

– Но разве не учит ваш бог терпимости?

Кандориум Вард молчит и продолжает улыбаться.

– Вспомните древние империи, - неожиданно продолжает Акон, - разве не были они терпимы к другим?