Имперская гвардия: Омнибус
Шрифт:
Голова птицы была практически оторвана, она безжизненно болталась на крыле, пока не отвалилась и упала в траву. Поразительно, но тело продолжало двигаться, и это были не конвульсивные судороги, которые могли последовать после смерти, но вполне осмысленная и почти успешная попытка вырваться из рук катачанца. Содрогнувшись от отвращения, Лоренцо ударил птицей о дерево с такой силой, что раздавил тщедушное тельце. Лишь после этого она окончательно затихла.
Затем Лоренцо краем глаза заметил, как по его ногам поползли новые птичьи трупы: у некоторых были сломаны лапки, у других перебиты крылья или
Первые скелеты добрались до его коленей и попытались допрыгнуть до горла, но их крылья были настолько истрепанными и прогнившими, что тела упали, так и не долетев. Лоренцо попытался стряхнуть их, но они были очень цепкими. Ему пришлось повторить ранее действие Малдуина — он упал и принялся кататься по земле, почувствовав под собою приятный хруст костей. Один скелет вцепился Лоренцо в лицо, но он пронзил его ножом. Лезвие прошло через пустую глазницу птицы, и Лоренцо с отвращением отшвырнул ее прочь.
Внезапно, птицы вокруг него замерли, не делая больше попыток напасть на него. Убедившись, что ему ничто не грозит, Лоренцо взглядом нашел товарищей и с облегчением заметил, что те уже победили или побеждали в собственных схватках. Лоренцо, не теряя времени, бросился им на помощь, и все вместе они быстро добили оставшихся птиц. Сильно уменьшившись в размерах, стая превратилась для джунглевых бойцов в легкую добычу.
Наконец, все стихло.
Бойцы собрались вместе и принялись осматривать раны. Больше всех досталось Ландону — все его лицо было в крови, но острых птичьих когтей не удалось избежать никому, кроме Малдуина. У всех товарищей Лоренцо виднелись глубокие порезы на руках и лицах, и, судя по покалывающей боли на щеках и лбу, выглядел он не лучше. Помимо этого, у него были также порваны рукава и штанина.
Бракстон также выдержал бой, хотя выглядел он неважно. С раскрасневшимся лицом, едва дыша, гвардеец тяжело прислонился к ближайшему дереву. Сторм выглядел особенно измотанным — птицы вырвали из его бороды огромные клочья. Дуган злобно вычищал перья, которые забились в сочленения бионической ноги.
Первым отозвался Вудс.
— Это было довольно… занятно, — сказал он. — Кто хочет еще?
Макензи явно был не в настроении.
— Что это была за чертовщина? — требовательно спросил он. — Я пробыл здесь год, и никогда не видел ничего подобного.
Грейсс нахмурился.
— Правда?
На мгновение, вражда между ними будто смягчилась перед лицом общей проблемы.
— Как бы это сказать, — начал Макензи, — они всегда были злобными, но после нескольких стычек научились держаться от нас на расстоянии.
— Птицы даже не пытались улететь, даже когда поняли, что им не уцелеть, — задумался Доновиц. — Как будто им не оставили другого выбора.
— Даже в смерти, — проворчал Макензи.
— Некоторые птицы умерли еще пару месяцев назад, — сказал Доновиц. — На их скелетах совершенно не было кожи. Что могло их воскресить?
Какое-то время бойцы молчали, обдумывая вопрос. Подавив дрожь, Лоренцо опустил глаза
Грейсс попытался разрядить обстановку.
— Скорее всего, это была чертова самозащита! — произнес он так, будто это все объясняло. — Наверное, мы зашли на их территорию. Что думаешь, Башка? По-моему, они что-то здесь защищали? Может быть, яйца?
Макензи в ответ покачал головой.
— Еще пару недель назад здесь ничего не было. Я выслал сюда отделение на разведку, и они ни о чем подобном не докладывали.
Грейсс удивленно поднял бровь.
— Сюда? Вы уверены, комиссар?
— Конечно, уверен, сержант. Что вы имеете в виду?
— Я знаю, что в джунглях легко скрыть следы, но могу поклясться, до нас сюда заходили довольно давно.
Комиссар принялся рыться в поисках карты. К тому времени его адъютант уже пришел в себя, хотя был довольно бледным.
— Могло быть и хуже, верно? — спросил Бракстон, и Лоренцо взглянул на него, пытаясь понять, что он хотел этим сказать. Убедиться, что катачанцы все держат под контролем? Или что хуже уже и быть не могло, а ему удалось пережить это? Он совершенно не понимал валидианца.
— Я хочу сказать, большинство из нас отделалось царапинами. Если только…
— Что «если только»?
Взгляд Бракстона упал на Малдуина, и тут Лоренцо осенило.
— Успокойся, парень, — нарочно растягивая слова, произнес Вудс. — Если бы птицы отравили нас, то мы бы уже догадались. У тебя что-то болит? Лично я никогда не чувствовал себя более здоровым. Прямо жду не дождусь, когда мы продолжим путь!
— Малдуин не догадывался, — тихо сказал Бракстон.
Лоренцо и Вудс переглянулись между собой, и Лоренцо понял, что они подумали об одном и том же: Малдуин с самого начала чувствовал недомогание, даже пытался бороться с первыми галлюцинациями. Он знал, но был слишком горд, чтобы рассказать об этом остальным.
— Если тебе нечем заняться, то поволнуйся лучше насчет тех «царапин», — резко сказал Вудс. — Здесь любой порез может стать смертельным. На джунглевых мирах распространено множество болезней, и не все они передаются насекомыми или грызунами. Большинство из них ты даже не видишь, но они постоянно окружают тебя. Эти болячки только и ждут, как бы проникнуть в тебя!
Вудс пошевелил пальцами, изображая бактерию, копошащуюся внутри Бракстона, а затем так быстро сжал их в кулак, что гвардеец подскочил от неожиданности.
Катачанец рассмеялся, но Лоренцо не присоединился к нему. Казалось, Вудсу нравилось измываться над Бракстоном, хотя описанная им угроза была настоящей. Возможно, запоздало подумал он, в этом и крылась причина нападения птиц.
Шестая глава
Макензи без устали твердил, чтобы они разбили лагерь — схватка, видимо, забрала у него слишком много сил — но Грейсс настаивал на продолжении марша.
— От этого места веет смертью, — проворчал он и пнул свежий птичий труп, который, даже лишившись крыльев и головы, выполз из кустов и попытался наброситься на ногу сержанта. — Одному Богу-Императору ведомо, что попытается напасть на нас сегодня. Еще более крупные птицы, наверное.