Имперская гвардия: Омнибус
Шрифт:
— Как ты думаешь, почему ты здесь? Ты думаешь, что у меня вошло в привычку брать каждого нового сопляка на обучение в мой взвод? "Барракуда" Крик на Башне считает что ты — следующий проклятый Слай Мэрбо. Ты собираешься доказать, что он неправ?
— Лихорадка! — крикнул он и, на мгновение, я подумал, что достучался до него. — Это, должно быть, лихорадка заставляет вас говорить подобные вещи. Пожалуйста, сэр, только… опустите ваше оружие. Я не хочу стрелять в вас, но клянусь именем Императора,
Его предупреждение было прервано шквалом лазерного огня, и это было именно тем, в чем я нуждался. Я схватил Торна прежде, чем он смог сказать что-то еще, мы упали на землю и лазган вылетел из его рук. Я спас его жизнь, мои инстинкты и острый слух отреагировали за полсекунды до новой очереди вражеского огня, только что пронесшейся из джунглей.
В благодарность Торн изо всех сил старался убить меня.
Я прижал его коленом, мешая ему вытащить свой нож. Но пальцы другой руки Торна туго сдавили моё горло. Он был сильнее, чем казался.
Но не для моей аугметической руки, конечно. Я освободился из его захвата, сломав при этом несколько костей. Торн с пеной у рта орал проклятия, дико метался, пытаясь сбросить меня. Между тем, я знал, что неприятель точно не будет сидеть без дела, словно скованный. Им не надо было просить лучшего отвлечения, или более легких целей, чем два чертовых идиота, ссорящихся на открытом месте.
У меня не было иного выбора, кроме как покончить с этим. Быстро. Я уже слышал ответный огонь моих людей, и это быстро становилось опасным.
Я перехватил свой дробовик, пытаясь прижать дуло под подбородок Торна. Конечно, у меня не было никакого намерения стрелять в него. Если бы он был в здравом уме, то он знал бы это. Вместо этого он приложил все силы, чтобы отодвинуть оружие от себя. Я позволил ему это сделать, и в тоже время огорошил его своим металлическим кулаком.
Удар вырубил Торна, и оставил вмятину в левой части его черепа, для устранения которой, вероятно, потребуется металлическая пластина. Этот ребенок выбрал сегодня свой путь, и, видимо, закончит как я.
Пока мы боролись, противник пришел в движение.
Они появились, выбежав с криками из джунглей, стреляя и уклоняясь от всех наших ловушек. Мои люди неистово стреляли в них, но небольшой припадок Торна оставил широкую брешь в нашей обороне — и противник точно знал, где были наши дозоры.
Я был проклятой легкой добычей. Я не знал, почему я не был уже мертв — но, поскольку я им не был, я полагал, что я могу потратить секунду, другую, чтобы поднять обмякшего Торна на плечи, и отнести его в укрытие. Никто не будет оставлен, пока я могу помочь.
Мои люди сошлись с захватчиками, вопя остальной части взвода, чтобы поддержали их. Я положил
Когда-то они были людьми, это единственное, что я мог сказать. Культисты, без сомнения, некоторые из них все еще одеты в лохмотья черных одежд.
Кайденс был прав. Теперь они были монстрами. Их плоть текла как воск, превращая в отвратительные формы. Оружие было вплавлено в торсы, сплавившиеся вместе пальцы, головы, утонувшие в грудной клетке. Некоторые из монстров — мутантов — вырастили новые члены, из ребер, из спин, даже из голов. У некоторых было шесть глаз, четыре носа, или рты в животах. Они были покрыты пучками коротких, темных волос, пузырями и кроваво-красными прыщами.
И они превосходили нас численностью примерно пять к одному. У нас не было шансов выжить без небольшого подобия дисциплины, поэтому я начал раздавать приказы:
— Барруга, целься в гнусные глаза. Нет, в другие глаза! Зубы императора, у этого лицо как задница грокса, а воняет еще хуже. Гриф, проснись, ад тебя забери, ты потерял бы свою проклятую башку, если бы я не пристрелил этого позади тебя. Живей, копуши, я хочу, что бы вы сомкнули ряды и двигались прямо на их проклятые рожи. Марш, перестань держать тот нож так, словно ты завтракаешь. Одной рукой заткните свою жопу, а другой сражайтесь. Копачек, где этот проклятый огнемет? Я хочу ощущать ноздрями запах горящих мутантов!
За эти годы я узнал о мутантах одну вещь: они могли быть сильными — некоторые из них чертовски сильными, — но редко быстрыми. Они неуклюжие, неповоротливые. Бросаются в бой массой, почти не осознавая. При этом имея мозговую активность как у кровяной осы в период течки.
И поначалу казалось, что эти мутанты были такими же.
Я был прав насчет массовости. Это было самыми безопасными. Это мешало их снайперам, на краю схватки, целиться в нас, или использовать гранаты, не опустошая собственные ряды.
Итак, мутанты так сильно наехали на меня своими сочащимися ядом когтями, пытаясь дотянуться до моего горла уродливыми клыками, что я едва могу отрицать это — старая разбитая боевая кляча начала сдавать позиции. Я всегда полагал, что если я потерял в быстроте, то выиграю за счет своей толстой чертовой шкуры. Даже в бою подобном этому, я ожидал бы получить несколько порезов и ушибов. Но не на сей раз. На сей раз я был словно очарован. Как те проклятые одержимые, я не мог взять себя в руки.