Имперская гвардия: Омнибус
Шрифт:
Орки были предназначены править галактикой, терзать и терзать ее снова и снова, целую вечность войны, создающей все более и более сильных орков, которые однажды поставят на колени всю вселенную!
Да, еще будут новые и лучшие бои.
Зеленоглаз не был похож на прочих орков. Когда он смотрел на песок, заметающий почерневший металл, он видел именно это. Он не думал о следующем приеме пищи, или о следующей схватке, или о жестоких развлечениях за счет слабых.
Зеленоглаз видел видения.
Он слышал
Зеленоглаз встал. Своим могучим разумом он уже слышал, как споры прорастают в песках, как растет новое поколение орков, готовых сражаться за него и только за него — теперь он был свободен от Гратцдакки, которого изрубили воины в черной броне.
Скрытый от человеческого зрения мерцающими варп-полями, которые создавал его кипящий разум, Зеленоглаз направился в пустыню, его медный посох ярко блестел на солнце. Если бы люди узнали, что он жив, то стали бы охотиться на него и не остановились бы ни перед чем, чтобы убить его. Но он был Зеленоглаз, самый могущественный чуднобоец из всех! Сначала людишкам еще придется найти его, а если они все-таки его найдут, он сам их убьет.
Он был свободен, и однажды галактика содрогнется при звуках его имени.
ЭПИЛОГ
Корабль-фабрика содрогался и вибрировал от грохота тысяч и тысяч молотов, возвещающих рождение сына войны, несущего разрушение, сильнейшего боевого танка в Галактике — «Гибельный Клинок» — длиной пятнадцать метров, высотой в три человеческих роста, движущаяся крепость, молот Бога-Императора, обладающий огневой мощью целого эскадрона танков меньшего размера.
Хор техноадептов и сервиторов воспевал хвалу машине, пока механизмы «Гибельного Клинка» получали последние благословения и умащения. Почетный лейтенант Коларон Артем Ло Банник наблюдал, как технопровидец Брасслок — чье тело теперь было больше машиной, чем человеческой плотью — работает со своими коллегами в красных одеяниях, завершая церемонию наименования громадного танка.
За ним ряд за рядом висели корпуса частично собранных боевых машин, ожидающих завершения процесса сборки на огромной цеховой палубе корабля-кузницы, космического собора-фабрики, посвященного трудам Омниссии.
Банник со смешанными чувствами наблюдал, как Магос-Активатор проводил окончательную проверку конструкции танка. Для этой машины не будет проводиться полевых испытаний. Испытания ее систем и механизмов будут проведены в бою, и она либо защитит его, либо погубит — как будет на то воля Императора и Омниссии.
Банник
Церемония шла уже несколько часов, хор распевал громкие песнопения, магосы произносили свои таинственные молитвы на древнем готике и двоичном языке, непонятные парагонцам.
Наконец церемония достигла кульминации, и Банника пригласил подойти техножрец, передвигавшийся на шипящей пятиногой конструкции.
— Ты готов? — прогудел человек-машина сквозь решетку вокс-динамика.
— Да, — сказал Банник.
— Мы оказываем тебе большую честь.
— Я благодарю вас за нее, — ответил Банник, и сервочереп провел его внутрь машины.
По внешнему виду новый танк отличался от «Марса Победоносного», его внутренняя компоновка тоже была другой — несколько более тесной, оборудование не столь высокотехнологичным.
— Это менее совершенный образец, — шепнул Брасслок, — но все же и он достаточно могуч.
Переборки и потолки внутри корпуса были усеяны пергаментами с молитвами и благословениями и исписаны религиозными текстами. Банник спустился по трапу в коридор нижней палубы. Сервочереп провел его в корму танка, где стоял молодой техноадепт с инструментами в руках, рядом с пока еще пустой стеной памяти. Склонив свою бритую голову, техноадепт приступил к работе.
Банник смотрел, как медную пластину с его именем прикрепляют наверху стены памяти — самый первый командир «Гибельного Клинка» 3411/214/А/Эпсилон/Фраксис.
Над пластиной с его именем было начертано название нового танка, обрамленное горгульями и ангелами, грозящее гибелью всем, кто посмеет отрицать право Человека править звездами ныне и присно и во веки веков.
«Гибельный Клинок» «Честь Кортейна».
Гай Хейли
Повелитель бури
Лейтенант Джонас Фор Артем Ло Банник из 477-го Парагонского пехотного полка смотрел на своих солдат.
Все они были с Парагона, их обмундирование вымазано грязью Галлена. Они ждали за высоким земляным бруствером, защищавшим осадные позиции, их лагерь, расположенный в относительной безопасности, остался в четырех километрах позади.
Солдаты смотрели на зернистую поверхность земляной стены. Время, проведенное на фронте, выбило из них страх. Столько из них уже погибло, что они перестали верить в то, что выживут, и их лица выражали лишь мрачную покорность судьбе.
Джонас стоял спиной к земляной насыпи. Лучше было смотреть на солдат, чем на вал, означавший конец мира.
Вдоль рядов солдат шли священники, бормоча благословения. Кроме них никто не произносил ни слова. Люди Парагона встречали смерть молча, и так же молча смерть ждала их за этим валом, в болоте грязи, в траншеях противника, в километрах огневых точек и бункеров с тщательно спланированными секторами обстрела, где ломаные начертания траншей тянулись словно лучи смертоносной звезды, готовые встретить любую атаку градом огня и пуль.