Имперская окраина

Сахаров Василий Иванович

Северянин вновь начал проваливаться в наркотическое забытьё, но просипел:

– Это мне неизвестно.

Дац-ц! Очередной удар привёл пленника в чувство, и дознаватель повторил свой вопрос.

На лице Онгера вскрылась пара ран, из них потекла желтоватая сукровица, и он, застонав от боли, дал более чёткий и развёрнутый ответ:

– В поход готовы выступить пятнадцать тысяч воинов и двести шаманов.

При этих словах мы с герцогом переглянулись, ибо озвученные цифры не совпадали с теми, которые мы ожидали услышать. И соответственно, это нас радовало, но и настораживало. Правда, благодаря ламии

у меня были догадки, почему шаманов и воинов меньше, чем ожидалось, но требовалось подтверждение.

– Когда ваше войско выступит в поход? – продолжил задавать вопросы тайный стражник Канимов.

– Через три-четыре дня. Возможно, немного позже.

– Каков порядок движения?

– В авангарде Океанские Ястребы и дикари Ратэрэ Дючина. Ядро – Полярные Совы и Горные Орлы. Арьергард – тысяча воинов из рода Чёрных Соколов.

«Вот так так!.. – подумал я. – Чем дальше, тем неожиданней. Ещё и десять сотен Чёрных Соколов на усиление прибыли, а вождь этого рода, Итиши Манчего, дружит с республиканцами и, как говорит Отири, готов принять или уже принял покровительство нового бога. И построение вражеского войска отражает внутриполитическую ситуацию во всём племенном сообществе. Впереди идут те, кого не жалко, воины Дючина и Ойкерена, за ними Совы и Орлы, а в конце, словно заградотряд, воины Манчего. На мой взгляд, в племени Десять Птиц происходят некие важные события, о которых нам необходимо знать, а дознаватель, как мне кажется, задаёт не те вопросы. Так что мне придётся вмешаться».

Дац-ц! – по помещению, отразившись от сырых стен, разнеслось эхо третьего удара, и я повернулся к Иоганну Кратту.

Полковник заметил моё движение и вопросительно приподнял подбородок.

– Господин Кратт, – обратился я к нему, – разрешите мне задать пленнику несколько вопросов?

– Пожалуйста, граф Ройхо. – Заместитель начальника Тайной стражи Канимов равнодушно пожал плечами. – Допрос ведётся для вас с герцогом, так что действуйте.

Приблизившись к северянину, я остановился перед ним, дождался, пока он сфокусирует свой взгляд на мне, и спросил:

– Кто командует вашим войском?

– Военный вождь рода Горных Орлов Халли Обниц.

– Кто его правая рука?

– Тысячник Форз из Чёрных Соколов.

– Кто руководит чародеями?

– Верховный шаман Чёрных Соколов Галит Дазз.

– Каков план командующего?

– Не знаю, я всего лишь сотник.

– Как у вас обстоит дело с продовольствием, ездовыми животными и оружием?

– Всё есть, даже в избытке, республиканцы и племенное сообщество Волна помогли. Только с оленями и лосями проблема, лишь треть воинов верхами.

– Что ты знаешь о том, как Океанские Ястребы и дикари Дючина пережили эту зиму?

– Всё знаю, почти полгода с ними прожил.

– Расскажи. Кратко.

– На них напали имперские диверсанты, которые уничтожили все припасы Ястребов, после чего они попросили у нас продовольствие. Наши вожди дали, но за это потребовали от них полного подчинения. Ойкерен согласился, и теперь в своём племени он всего лишь голос Манчего.

– А что на это говорят шаманы Океанских Ястребов? Ведь это не по закону, когда один вождь командует другим, да ещё и шантажирует его лишением поставки продовольствия?

– Да, это не по закону, но кто силён, тот и прав, а шаманы

молчат, потому что их осталось мало.

– Почему?

Пленник замялся, он не хотел отвечать на этот вопрос и попытался бороться с эликсирами. Но у него это не получилось, и тогда сотник попытался провалиться в беспамятство. Однако не тут-то было.

Дац-ц! – очередной удар стоящего рядом со мной контрразведчика взбодрил его, и он ответил:

– Весной самые лучшие шаманы Ястребов поехали в гости к своим братьям по ремеслу в становище Полярных Сов, и на них напали дикие гоцы. Был бой, и все они погибли.

– Это правда?

– Так говорят.

На губах сотника появилась пена, но я, чувствуя подвох и какую-то недоговорённость, не отступал и задал северянину новый вопрос:

– А что было на самом деле?

– А-а-а! – просипел нанхас и выдавил из себя: – Шаманов убили по приказу Итиши Манчего.

– Откуда знаешь?

– Я был одним из тех, кто во время схватки прикрывал наших чародеев.

Ко мне наклонился дознаватель, который прошептал на ухо:

– Что-то не так, господин граф. Клиент ведёт себя странно. Заканчивайте.

Я кивнул и задал самый главный вопрос:

– Какому божеству сейчас поклоняется ваше племя?

Откуда что взялось. Неожиданно пленник постарался порвать путы и вырваться. Вот только вязали его профессионально и не верёвками, а сыромятными ремнями, поэтому у сотника ничего не вышло, и он, задыхаясь, выкрикнул:

– Наш бог Неназываемый!!!

После этого тело пленника безвольно обвисло, его глаза слегка вылезли из орбит и остекленели, а голова опустилась на грудь. К нему сразу же подскочил дознаватель. Он стащил с правой руки перчатку, приложил два пальца к грязной шее северянина, пару секунд помедлил и сказал:

– Всё! Мертвец!

– В чём дело? – позади нас раздался слегка раздраженный голос Кратта.

– Господин полковник, – обернулся тайный стражник, – нанхас мёртв. Почему, не понимаю. Всё делали как обычно. Эликсиры не смешивали и от инструкций не отступали, а он подох.

Барон Кратт поморщился, косо посмотрел на меня и махнул рукой:

– Демоны с ним, с пленником! Это же не первый допрос был?

– Так точно! – отозвался дознаватель. – Третий. Все показания запротоколированы.

– Копии передашь его светлости герцогу Куэхо-Кавейру и его людям.

– Сделаем.

Иоганн Кратт отвесил моему сюзерену лёгкий поклон:

– Прошу прощения, ваша светлость. Мы думали, пленник крепкий, а он, подлец, не выдержал.

– Ничего, барон, – отозвался герцог. – Всё, что хотели, мы узнали. Это основное, а мелочи будут изложены в копиях допросов.

– Да-да, конечно.

Герцог кивнул мне на выход:

– Идёмте, граф.

Гай вышел, а я последовал за ним. На ходу мы не разговаривали. Молча покинули подвал и по широкой винтовой лестнице, миновав пять этажей и караулку, поднялись на смотровую площадку одного из внешних крепостных донжонов Содвера, под которым находились местные темницы. Отсюда открывался прекрасный вид на окрестности, поэтому мой молодой сюзерен любил проводить здесь время и отдыхать. Накинув на голову капюшоны зимних плащей, мы с герцогом облокотились на квадратные зубцы башни и стали наблюдать за жизнью раскинувшегося под стенами армейского лагеря.