Имперская окраина
Шрифт:
Однако я решил выждать и потянуть время. Двое суток под разными предлогами, не имея информации с востока, отказывался от встречи с манкари и дари. И пока суд да дело, приказал наёмным столичным магам блокировать все их переговоры с родиной и отправил срочное письмо в Грасс-Анхо. Мне требовались инструкции, как поступить, и они были мне даны. Император, который всё же взял под свой контроль Верна-Юль и, несмотря на огромные потери, в блин раскатал вражескую армию, лично написал мне короткую записку на клочке серой грязной бумаги с капелькой крови в углу и отпечатками пальцев. И если бы на ней не стояла малая (походная) печать Марка Четвёртого, то я решил бы, что надо мной смеются. Однако печать
Инструкции были получены, и я принял тех, кто жаждал меня увидеть. Двустворчатые двери раскрылись, и появилась весьма представительная делегация. Впереди – три манкари, высокорослые седоватые брюнеты в коротких бирюзовых туниках и жёстких кожаных сандалиях. Длинные, зачёсанные назад волосы сколоты на затылке вычурными костяными гребнями. Оружия нет. И это легко объяснить: у краснокожих его имеют право носить исключительно воины или моряки, что в принципе одно и то же, а передо мной предстали банкиры, младшие клерки финансовой конторы «Братья Фишинер».
За людьми появились дари, мужчина и женщина. Представитель сильной половины этого народа, блондинистый воин неопределённых лет с тонким узким мечом на широком поясе в парадном белом мундире королевской гвардии с зелёными финтифлюшками орденов на груди. Типичный эльф-боевик, наверняка мастер-мечник. Нечеловеческая морда, в меру смазливая, надменная, не внушающая доверия. А вот женщина была красива и притягательна. На вид лет двадцать. Хрупкая. Личико чистое. Чувственные губы. Ровный идеальный носик. Карие глаза. Необычные сиреневые волосы, непонятно, то ли крашеные, то ли мутация, то ли от природы такие. Пышное, воздушное светло-зелёное платье, которое для себя я определил как бальное, а на голове усыпанная бриллиантами диадема.
Вроде не было в ней ничего такого, на чём стоило бы заострить внимание, и даже волосы странного цвета меня не удивляли, ибо на моей родине, планете Земля, раскрашенных дуриков я видел немало. Но тем не менее имелось в ней нечто притягательное, а что, понять не мог. И потому я задержал на эльфийке свой взор несколько дольше, чем на других гостях. Я посмотрел на неё, она – на меня. После чего я почувствовал, как эта странная девушка, которая оказалась чародейкой, пытается залезть в мою голову и делает это настолько нагло и грубо, чуть ли не напоказ, что я разозлился. Всерьёз. Настолько, что мне захотелось вынуть из ножен свой чёрный клинок, подойти к этой ушастой твари и отчекрыжить её покрытую сиреневыми волосами головенку. Однако я сдержал свой гнев. Как только девушка-дари убедилась, что мой разум прикрыт надёжным магическим блоком имперской школы «Гарджи-Тустур», и опустила глазки долу, я начал разговор.
Естественно, я поинтересовался целью их визита. Всё вежливо и сухо. И услышал то, к чему был готов. Много-много витиеватых слов, общая суть которых сводилась к тому, что я, граф Ройхо, существо второго сорта, которое отняло у пиратов (кстати, они существа третьего сорта) остров. Это факт. И они, представители народов дари и манкари,
Такие вот дела. Заокеанцы, которые, скорее всего, пока ещё не знали, что Марк Четвёртый удержал поле боя в долине Верна-Юль, нарывались. Ну и поскольку я имел разрешение императора на развязывание конфликта, то и высказал заокеанским купцам и дипломатам всё, что думаю о нелюдях и манкари. Причём половина того, что я сказал, являлось нецензурщиной, которую, как правильно заметил Тим Теттау, потомкам читать не стоит. И если общую суть и основной посыл моей речи выразить в нескольких предложениях нормальным имперским языком, то получится примерно следующее:
– Вы что, твари?! Совсем берега потеряли?! Сутки времени вам на то, чтобы сдать все ваши богатства. И после этого имперский граф Уркварт Ройхо, возможно, снизойдёт к вам: даст одну галеру на всех и разрешит убраться с Данце в вашу заморскую Хурхуяровку. Время пошло! Все вон!
Что хотел, я сказал, а пока произносил свою пламенную речь, отслеживал реакцию посетителей, которая была разной. Манкари, трусы, как-то сжались и притихли, а вот эльфы-дари, напротив, прямо-таки вспыхнули. Воин, номинальный глава посольства, которого звали Баиль-асван-Артиэль, схватился за меч. Как же, его оскорбили, причём не завуалированно, а прямо и в грубой форме. Ну а девушка с синими волосами, Кейа-фор-Амаль, по некоторым мелким признакам, истинный глава эльфийской миссии в Данце, сжала кулачки и так посмотрела на меня, что если бы взглядом можно было испепелять людей, то я рассыпался бы в прах за одну секунду. Впрочем, я никого не боялся, а силы остроухой чародейки были не настолько велики, чтобы причинить мне вред.
Посмотрев на моих дружинников, которые были готовы броситься на дари, на Миана с мощным артефактом в ладонях и на совершенно спокойную ламию, дари и манкари промолчали и покинули тронный зал. За ними ушли дружинники, Керн и маги. Мы с Отири остались вдвоем, и я спросил её:
– И как тебе моя речь?
Северная ведьма слегка улыбнулась:
– Жёстко, грубо, прямолинейно и эмоционально. Ни манкари, ни тем более эльфы к подобному не привыкли. И это наверняка выбило их из колеи. Однако зачем тебе это? В чём смысл?
– В том, Отири, что сейчас они лишены связи с родиной и вот-вот узнают, что император не отступил к столице, а смог разбить одну из вражеских ударных армий. Им, как и мне, понадобятся новые указания сверху, ведь они не сами по себе, а являются представителями своих государств. А связи-то нет, и иноземцы постараются её восстановить. Самый простой способ это сделать – убрать из оцепления одного-двух магов. Дальше всё просто: нападение на имперского вольного чародея – и я получаю повод захватить банк и посольство. По большому счёту разгромить дари и манкари я могу и так, без всякой причины, но лучше, если она будет.
– А если заокеанцы затаятся и не станут убирать магов, которые наводят помехи?
– Ничего, придумаем что-то другое. Изнасилованную горожанку. Избитого мальчика. Обманутого купца. Вредительство. Поджог. Диверсию. Вариантов много.
– Ясно. А занятия когда продолжим?
– Вечером. – Кивнув на дверь, я поинтересовался: – Заметила, как чародейка мне в голову лезла?
– Да.
– И что про неё можешь сказать?
– Дура. Наглая. Тупая и слабая. Гонору много, а толку нет. Так что остаётся только посмеяться над ней.