Имперские истории
Шрифт:
– Топал… ох как долго топал… И ради чего, дурак?! – Из глаза Зингершульцо покатилась слеза, а кости крепко стиснутого кулака издали чудовищный хруст. – Вот и нашел я его вчера, прямо на набережной… Только вышел, а он тут как тут, лоток у него крытый, рыбешкой свежей торгует. Он ведь даже не сразу меня признал. «Изменился ты, Парх, – говорит, – поистрепался». Ради него я такой путь оттопал, а он!..
С губ Зингершульцо начали слетать нечленораздельные, рычащие звуки, точнее, это Артур вначале думал, что нечленораздельные, но потом пират все же догадался, что это была махаканская брань. Прорычав и замучив кости своего кулака, гном неожиданно успокоился,
– На барке той, что из Альмиры шла, гномов много было. Во время пути они сдружились, еще на корабле что-то вроде общины организовали, а как в Нисс прибыли, так жить вместе начали. – Пархавиэль вздохнул и наконец-то разжал побагровевший кулак. – Живут вместе, делом одним занимаются. Гиф говорил, они несколько шлюпок уже смастерили. Кто рыбачит, кто торгует, а кто ремеслами разными занимается… Женился он, растолстел от спокойной жизни. Я за него, конечно, рад, да вот только… – Пархавиэль замолчал, а потом вдруг произнес, смотря Артуру прямо в глаза: – Вот скажи, почему… почему я такой дурак?! Зачем я через полконтинента за ним поперся?! Почему мне в голову не пришло в Кодвус вместе с остальной компанией сразу податься?! И что в итоге: одни здесь неплохо живут, другие там хорошо пристроились, а я, как кретин неприкаянный, по дорогам пыльным мотаюсь и ничего, ничего от жизни, кроме затрещин да оплеух, не получаю! – Потому что ты думаешь в категории «мы», когда все остальные привыкли холить и лелеять только себя. Потому что нам обоим повезло, в нашей прошлой жизни была тесная общность собратьев, именуемая по-простому «командой». Разница между нами лишь в том, что твои друзья с нетерпением ждут тебя в Кодвусе, а мои… – пират замолчал, а потом решил все-таки довести мысль до конца, – …мои близкие погибли пятнадцать лет назад во время боя с имперской эскадрой. Сколько я потом ни пытался плавать на других кораблях, а там уже было не то… не было той общности духа. А теперь скажи, кому из нас стоило сегодня надраться в ухрюк?! Тому, у кого все же есть будущее, или тому, который лишь изредка позволяет тешить себя воспоминаниями?!
– Тебе, – не слукавил Пархавиэль, а затем встал и, свозя скатерти с соседних столов, направился по зигзагообразной ломаной линии к выходу.
– Куда тебя черти понесли?! – пытался остановить гнома Артур.
– Бузить… но в другом месте, – честно признался Пархавиэль и продолжил упорно перемещать свое грузное тело по, как ему тогда казалось, очень неровному полу. – Завтра буду, а Совер… А что мне Совер, пущай заткнется! – дерзко ответил Зингершульцо на вопросы, которые пират и не задавал.
Хмель взял свое. Гном успешно перешел в предпоследнюю, совершенно непредсказуемую стадию пьянства, когда становится легко и приятно, в голове теснятся видения и обрывки абсурдных мыслей, не имеющих ничего общего с реальностью.
Артур колебался, но потом все-таки позволил гному уйти. Остановить низкорослого силача, пребывающего в подобном состоянии, было невозможно и даже опасно для жизни.
Карвабиэль отсутствовал недолго. Обежав ближайшие окрестности постоялого двора, но так и не найдя поспешившего ретироваться с места схватки мага, полуэльф решил вернуться.
– Ну надо ж, шустрый поганец какой! Стоило чуть-чуть прикорнуть, и он тут как тут! Через дверь запертую умудрился как-то пролезть, ирод! – не обращая внимания на то, что баронесса делала вид, что пыталась заснуть, сетовал полуэльф,
Карина молчала. Она не стала ни спорить, ни поддакивать, как, впрочем, и не собиралась объяснять, что сама открыла дверь и что в действительности сон стража продлился намного дольше, чем он предполагал.
– Зря ты с ним так, он злопамятный, непременно отомстит, – не открывая глаз, произнесла Карина, в конце концов устав слушать ругань рыжеволосого парня и топот его грузных шагов.
– Пусть попробует, жду не дождусь, когда он вернуться осмелится! – Карвабиэль наконец-то прекратил свой бессмысленный круговой забег. – Поломанные ступенями ребра храбрости не придают, а вот прыткости у старикашки точно прибавилось! И минуты одной не прошло, а его уже нет, сбег, паразит баркатский!
Карина не успела уточнить, чем же паразиты, проживающие в Баркате, отличаются от их самборианских или вакьянских собратьев. Сильный порыв морского ветра распахнул ставни окна и побил стекла.
– Да чтоб этот проклятый шторм передернуло да вывернуло! – выругался Карвабиэль, кинувшись закрывать бьющиеся о стены ставни и затыкать дыры одеялами.
Комната мгновенно погрузилась во мрак, свечи затухли, и Карине стало как-то не по себе. Девушка приподнялась на локтях, стала вслушиваться и всматриваться в темноту. Поблизости кто-то был, кто-то чужой, от кого исходил едва уловимый запах эфирных масел. Ни от Карвабиэля, ни от недавно бывшего здесь Мадериуса так не пахло.
– Ну, вот и все, – справившись с затыканием дыр в окне, Карвабиэль зашарил по столу в поиске свечей и огнива. – Порезался весь, ух ты, кровищи сколько!
Эпопея в потемках затянулась надолго, чему немало поспособствовали отсутствие света и обилие на столе грязной посуды. Когда же нелегкий труд увенчался успехом, и благодаря свету трех найденных огарков кромешный мрак превратился в полутьму, со стороны кровати раздался истошный женский крик.
– Там… там… он там… в углу! – закричала баронесса, вскочив с кровати и тыча пальцем в сторону порога.
Позабыв об израненных руках, Карвабиэль изумленно захлопал глазами. Высокопоставленная светская дама позабыла об отсутствии одежды и прыгала по полу нагишом, визжа и указывая рукой на дверь. Продолжавшиеся крики баронессы наконец-то вывели Карвабиэля из состояния оцепенения, в которое ввергло его пикантное зрелище, и заставили обернуться.
– Ах ты! – выкрикнул полуэльф и выхватил меч вместе с кинжалом. – Свет, баронесса, мне нужен свет!
Возле порога стоял скелет, настоящий скелет невысокого человека, переводящий черные отверстия пустых глазниц с подпрыгивающей на одном месте Карины на вставшего в защитную стойку Карвабиэля, а затем обратно, на баронессу. Его кости сверкали неестественной белизной, какой никогда не бывает у останков, хоть недолго пролежавших в земле. Одежды не было, только невысокие сапоги с железными бляшками и стальные перчатки с острыми крючками когтей на окончаниях пальцев.
– Я от Убия, – после непродолжительной игры в гляделки произнес череп пустым ртом. – Одевайся, девка, со мной пойдешь!
Скелет вытянул кости правой руки в сторону баронессы. Наверное, для того, чтобы уточнить, что он имел в виду именно ее, а не пятившегося назад защитника. Карвабиэль хоть и испугался, но отступал не со страху, а выбирая более удобную позицию, где бы ему не мешались под ногами скамья с табуретами да и света где было бы больше.
– Чего раскомандовался, ископаемое, щас собак со двора кликну, вмиг растащат да обглодают!