Имперские войны
Шрифт:
Юлий связался с губернатором Сноубола и приказал то же самое, но в отношении гражданских кораблей и частных яхт, если таковые на Сноуболе есть. Из взрослых людей, сказал он, на кораблях должны быть только пилоты. Если на корабле найдется хотя бы один взрослый, которого там быть не должно, он будет расстрелян на месте. Это касалось и самого губернатора, владевшего небольшой посудиной, способной совершать гиперпрыжки.
По счастью, губернатор оказался человеком порядочным, дворянином и бывшим военным, а потому спорить с императором не стал, за что Юлий обещал его посмертно наградить.
Губернатор
Закончив с действиями, Юлий вернулся в свой кабинет, где его на протяжении всех двух с половиной часов ждал профессор Доу. Последние двадцать минут компанию ему составлял Бо Вайсберг.
Юлий извинился за вынужденное опоздание, уселся за свой стол, закурил сигарету и налил себе коньяка.
– С последствиями мне все ясно, – сказал он. – Последствия катастрофические. Давайте поговорим о причинах. Первый вопрос вам, профессор. Почему вы настаивали на личной встрече и не передали мне новости по комму?
– Потому что меня отказывались с вами соединять.
За связь отвечала не Изабелла, а какой-то тип из УИБ, у которого было собственное мнение, с кем должен общаться император, а с кем не должен. Юлий сделал мысленную заметку поговорить по этому поводу с Винсентом.
– Вы не пытались рассказать об этом кому-нибудь еще?
– Руководству ВКС. Но они меня слушать не стали.
Адмирал Круз тоже напрашивается на беседу.
– Вопрос номер два, – сказал Юлий. – Существовали какие-нибудь предпосылки, что Зимняя Звезда может превратиться в сверхновую?
– Существовали, – сказал профессор Доу. – Мы предупреждали об этом правительство и императора еще в прошлом веке. Соответствующие документы можно найти в свободном доступе. По нашим расчетам, до начала гравитационного коллапса было около полутора тысяч лет.
– Теоретически любая звезда может превратиться в сверхновую, – сказал Бо. – Это только вопрос времени. Миллионов лет.
– Не любая, – сказал профессор Доу. – И не миллионов, а миллиардов.
– В любом случае, это довольно долгий процесс, – сказал Юлий. – Вы можете объяснить, каким образом вы и ваши коллеги промахнулись на полторы тысячи лет? Я понимаю, что это миг по меркам галактики, но всегда думал, что ученые должны подходить к таким вопросам с несколько другой меркой. Более приближенной к нашему представлению о времени.
– Еще месяц назад ничего не предвещало такого развития событий, – сказал Доу.
– Тогда почему же все пошло наперекосяк? – спросил Юлий.
– Сейчас сложно что-то предполагать…
– Сформулирую вопрос по-другому, – сказал Юлий. Как император он должен был исходить из худшего варианта. – Может ли быть, что коллапс спровоцирован внешними факторами? Искусственно?
– Ну, если кто-то научился откачивать из звезд ядерное горючее, – сказал профессор, – и запасся огромным аккумулятором, чтобы куда-то деть эту энергию. Мы этого делать пока не умеем.
Когда профессор перешел в область предположений, его стиль ведения разговора резко изменился. Пропали научные термины и твердая убежденность в собственной правоте.
– Но
– В принципе – наверное. Процесс можно описать математически, но… повторить такой номер мы не сможем еще долгое время.
– Мы не собираемся взрывать собственные звезды, – сказал Юлий.
– Вы думаете, это тарги? – спросил Бо.
– Ненайденные корабли, – сказал Юлий. – Нуль-переход, зафиксированный примерно в то время, когда у Зимней Звезды начался гравитационный коллапс. Я в такие совпадения не верю. Не на войне.
– Куда бы они дели столько энергии?
– Это вы у меня спрашиваете? – спросил Юлий. – По-моему, это я должен у вас спрашивать. Я – всего лишь ваш император, а вы двое – светила науки.
– Э…
– Гм…
– Точно, светила, – сказал Юлий. – Раз так, то вопрос номер три. Сколько еще имперских звезд должны сколлапсировать в течение ближайших, скажем, десяти тысяч лет? Я ведь правильно понимаю, что чем дальше звезде до коллапса, тем большее количество энергии надо из нее выкачать, чтобы ускорить процесс?
– Правильно понимаете, – сказал Доу. – Что же касается вопроса относительно количества таких звезд, то прогноз весьма оптимистичный. Больше ни одной. Следующей может сколлапсировать Кридон, но до начала процесса еще около трех миллиардов лет. Это явление не так уж часто случается, сир, – добавил он извиняющимся тоном. – А наша Империя – всего лишь песчинка на фоне бесконечной Вселенной.
– Красиво сказано, – оценил Юлий. – Как самый главный на этой песчинке, я вам приказываю неусыпно следить за всеми звездами, планетами, кометами и черт знает чем еще и немедленно извещать меня или адмирала Круза о любых необычных явлениях. Любых. Это понятно?
– Да, сир.
– Мы потеряли двадцать миллионов человек, – сказал Юлий. Формально эти люди еще были живы, но мысленно он уже записал их в погибшие. – Двадцать миллионов. Вдумайтесь в эту цифру, послушайте, как она звучит. Двадцать миллионов живых людей стали мертвыми. Если бы вы оповестили нас сразу, если бы вы сразу обнаружили начало коллапса, то у нас было бы в запасе еще три дня. Всех мы, конечно, все равно не успели бы спасти. Но хотя бы могли попытаться.
Профессор Доу выглядел так, как будто его сейчас расстреляют. Ничего, пусть прочувствует серьезность момента. Следующий раз будет внимательнее и расторопнее.
Однако Юлий от всей души надеялся, что следующего раза все-таки не будет.
– Я вас не виню, – сказал Юлий, дав профессору пострадать от предыдущего высказывания не более тридцати секунд. – Вы не ожидали, что такое возможно, и я не ожидал. Никто не ожидал. Но теперь мы предупреждены и должны усилить бдительность. Это война, профессор. И, как выяснилось, никто не знает, куда тарги могут ударить в следующий раз.
– Я понимаю, сир.
– Я очень надеюсь на это, профессор. Бо, теперь ваша очередь. Мне нужна более совершенная система слежения за нуль-пространством, независимо от того, пространство ли оно или просто бесконечная точка. Я хочу знать не только время прыжка и количество кораблей, но также исходные и конечные координаты. Я надеюсь, теперь вы понимаете, как это важно.