Имперский цикл
Шрифт:
– Вот как, - сказал адмирал задумчиво.
– Ну, попробуй.
Он не мог не исследовать эту новость. Готово. Кай внутренне улыбнулся. Хорошо смеётся тот, кто выиграл партию в го.
– Переключите связь на голодисплей, сэр, в размере один к одному, - он сам сделал то же. Теперь они были световыми призраками друг для друга.
– Дайте мне руку. Левую, правую не беспокойте.
...
Кай поднял "Виту Нойю" вдоль башен города в стратосферу, вывел на орбиту и пошёл на встречу с Тором
Каю нужна была помощь мастера Бао, чтобы построить другое будущее. Получше.
...
...
Лина Ивер проснулась, чувствуя шевеление Су на своём боку. Такое родное. Ящерка заползла ночью под одеяло и устроилась во впадинке талии хозяйки, как обычно. Там ей было тепло. Лина давным-давно связала для Су три удобных шерстяных костюмчика, она ради этого научилась вязать, но лапки и хвост зверушки всё-таки мёрзли. Температура в крохотном апартаменте была ниже средней по столице - они с Су жили на полюсе. Позволить себе обогревать помещение так, чтобы Су было комфортно, Лина не могла - счёт за энергию вырос бы в полтора-два раза, с семидесяти двух динар в месяц до ста и больше. Таких денег у неё не было. Единственным по-настоящему теплым местом был террариум с отоплением и запасной батареей.
Лина сунула руку под тяжёлое одеяло, нащупала любимицу и осторожно переложила её со своего бока на простыню у живота. Су цеплялась за хозяйкины пальцы маленькими коготками, а оказавшись на простыне, потянулась и поползла к подушке. Лина посмотрела на часы. Было 06:16 утра, можно было дремать ещё четырнадцать минут, прежде чем наступит время встать, включить комм и узнать своё рабочее расписание на сегодня. Работа Лины, помощь в доме инвалидов и престарелых, обычно начиналась в восемь, но бывали дни, когда прийти надо было позже. Лина обняла рукой умостившуюся у неё на шее Су и полежала ещё немножко, а потом всё же встала. Лишние десять минут без сна - десять минут спокойного кофепития. Это было дороже.
Она включила свет и комм и достала из шкафчика пакет с кормом Су. Ящерка, однако, ещё не успела проголодаться с вечера. Она сидела на подушке в человеческой позе, смешная, беззащитная со своими культяпками крыла и левой ноги, и подслеповато морщилась. Её глаза, когда-то ярко-изумрудные, в последние годы чуть потускнели, как и солнечная чешуя, с которой кое-где облезала прозрачная верхняя кожица. Су старела. Лина встряхнула пакет, чтобы шорох кусочков корма привлёк внимание зверушки, и насыпала немного в мисочку в террариуме.
Когда она вышла из туалетной кабинки, Су сидела на крышке террариума, держась обеими передними лапками, и собиралась спрыгнуть на стол, чтобы свернуться на бумагах в греющем свете лампы. Комм показал, что на работу надо к восьми. Лина вздохнула, перенесла Су под её любимую лампу и заварила кофе. Синтетический, конечно. Натуральный - с любой планеты - был ей не по карману.
...
...
Великий магистр
Да, здесь покоился Тёмный. Кай увидел призраков ещё с высоты, заходя на посадку. Он загодя, после вылета, понял: что-то ужасное будет в конце пути. Не ошибся. Ступил на базальт - а они беззвучно вопили, лезли из каждого метра каменной крышки могилы - белые искорёженные фигуры, голодные лица. Скреблись по поверхности камня из-под земли, из бездонного моря, где их поселила какая-то сила и всё держала, как утопающих в заполняющейся водой пещере, не давая ни вынырнуть, ни наконец погибнуть.
Магистр остановился на плече орла. Души вопияли отчаянным хором, тянули скрюченные пальцы к нему, как к долгожданному спасителю. Белые ногти царапались под подошвами его сапог. Кай Оками раскинул руки, задрал голову, глянул в небо. Если бы он поставил корабль подальше, за пределами круга, в который был вписан орёл, сейчас не возникло бы риска, что кто-то из духов задержится на борту поиграть с его гипердрайвом. Но это уже значения не имело. Почему я не пришёл сюда раньше? Слыхал ведь что-то такое о Ханандао.
И генерал Оками топнул ногой по базальту. Он знал, чего ожидал и что сделал, он видел это внутренним оком. Птица-крышка гробницы пошла бы трещинами - огромными, поменьше, совсем крохотными - и взорвалась бы сеткой, освобождая пленных. Души низверглись бы водопадом в небо, не обращая уже никакого внимания на него - ушли б наконец туда, куда лежит путь всех умерших. К истоку Света. Да, так должно было быть.
Ничего не случилось.
Могильная крышка держалась, не понеся никакого урона, каменная и стылая. Бедные души под ней замерли было на долю мгновенья, когда сапог Кая ударил в вершину горы, но освобождение не пришло. Пленные возобновили свой стон. Бились о камень, скреблись с мольбою и зовом.
Кай стоял, шатаясь, а плоская белизна севера кружилась, покачивалась, издеваясь, вокруг него. Не смог. Не сумел. Он поднял руку - она казалась тяжёлой и невесомой одновременно - повёл по воздуху, коснулся своего горящего лица. Пробовать снова было бессмысленно - он каждый раз выкладывался целиком, помогая живым и сражаясь со Тьмой. И в этот раз тоже выложился до конца. Он просто не мог ничего больше сделать. Не знал, как их освободить, как спасти.
Взорвать гору?
Кто-то смотрел ему в спину. Кай обернулся.
Тор Бао висел в позе лотоса над могильным колодцем. Одетый всё в то же потрёпанное, местами рваное кимоно, с длинными космами желто-белых волос и лицом бывалого наркомана, старый мастер был словно имперская карикатура на храмовиков - злой пасквиль. Только он был реален.
– Пошли вниз, Кай, - сказал старый мастер.
– Чаю попьём.
...
На дне могильника было ещё холоднее, а в стенах таился ад. Но там стоял примус, на огоньке кипел чайник, и Бао налил дорогой жасминовый чай с Чунгуо в две плоские пиалы - и себе, и Каю.