Имперский пёс. «Власовец» XXI века
Шрифт:
Неожиданно пустые бельма слепца пронизала сеть мелких кровеносных сосудов. Сосуды росли и лопались, заливая белки кровавой пеленой. Голова Хранителя медленно повернулась, а залитые кровью глаза безошибочно остановились на монахе-проводнике, почтительно склонившемся перед ожившей мумией.
– Передай далай-ламе Лхасы, – произнес просветленный сухим и шершавым, словно наждак, голосом, – он обретет потерянную тайну Шамбалы. Секрет вернется… Но не сегодня…
–
– Двадцать лет и четыре года… – едва шевельнув непослушными губами, произнес Хранитель. – Теперь слушай ты, взывающий, – пылающий кровью взор просветленного остановился на Зиверсе, – слушай внимательно!
– Рон, мне нужен точный перевод! – нервно произнес Вольфрам, уловив, что вышедший из транса Ньямару-Джи обращается лично к нему.
– Все снимается на камеру, – успокоил штандартенфюрера Волли. – Если чего пропустим, просмотрим запись!
– В руках у Будды все:
Добро и разрушенье.
Соединив Начала,
Получишь ты решенье.
Цвет жизни повернешь,
И тайна распахнется.
Кто ищет, тот обрящет,
Живым домой вернется! – стихотворным речитативом произнес Хранитель и замолк. Затем он закрыл глаза и замер каменным истуканом.
– Все, что ли? Уважаемый, – прикоснулся Волли к плечу Хранителя, – представление что, закончилось?
– Все! Его дух покинул тело! – вместо просветленного ответил монах. – Каждый получил то, что искал!
– Ну и как все это понимать? – выслушав перевод Шварцкопфа, спросил командира Волли.
– Пророчества не всегда являются прямым руководством к действию, – пожал плечами Вольфрам. – В большинстве своем они невнятны и туманны. Пророчества Хильшера тоже не отличались большой ясностью. Подумаем над ним позже. Валеннштайн, сегодня заканчивайте все дела, пакуйте находки – завтра выступаем в обратный путь!
– Так точно, герр штандартенфюрер!
– Рон, бери монаха и дуйте за нами в храм, – распорядился Вольфрам. – Проясним вопрос с опахалами…
– Сначала вернем просветленного на место! – заартачился монах.
– Скалу хоть не надо двигать? – уточнил Волли.
– Нет, – качнул головой монах. – Ньямару-Джи не трогают животные и насекомые. А после моего возвращения сюда отправится община монахов… Это святое место не должно пустовать!
– Парни, – скомандовал Волли, – берите старца и перенесите его в нишу!
– Теперь все? – поинтересовался он, когда Хранитель занял свое место.
Монах поклонился просветленному и пошел за штурмфюрером. В храме их уже ждал Зиверс,
– Что символизируют эти опахала? – спросил он монаха.
– Это символы, – Шварцкопф синхронно переводил неторопливое объяснение проводника. – Свастики в руках Будды символизируют начала борьбы и созидания. Они разносторонние…
– Стой! – неожиданно прервал Шварцкопфа Зиверс. – Повтори, что ты сейчас сказал!
– Свастики в руках Будды, – послушно повторил переводчик, – символизируют начала борьбы и созидания.
– В руках у Будды все: Добро и разрушенье! – возбужденно произнес Вольфрам. – Соединив начала, получишь ты решенье… Это же подсказка, руководство! Вот Будда, в его руках свастики – начала борьбы и созидания! Созидание – это всегда Добро! Борьба – это передел, это революция! А какая революция обходится без разрушений? Значит, разносторонние свастики – это начала… Волли, ну-ка попытайся совместить опахала, наложить их друг на друга!
Штурмфюрер заскочил на колени позолоченного истукана, дотянулся до опахала и легко сдвинул его в сторону.
– Похоже, что ручки на шарнирах, – предположил он, двигая второе опахало.
Едва только Волли совместил свастики, раздался громкий щелчок. Оба опахала соединились в единую монолитную фигуру.
– Черт подери! – выругался Волли, пытаясь их разъединить. – Они словно приросли друг к другу!
– Начала соединились, – прошептал Зиверс. – Как там дальше?
– Цвет жизни повернешь, и тайна распахнется, – подсказал Шварцкопф.
– Ты уверен, что все правильно перевел?
– Слово в слово, герр штандартенфюрер!
– Цвет жизни… Цвет жизни… – задумчиво бормотал Вольфрам.
Волли тем временем слез со статуи и подошел к Зиверсу.
– Забавная фигура получилась, – произнес он. – Похоже на железный крест, либо на угловатый цветок.
– Цветок!!! – вскричал Вольфрам. – Цвет жизни может быть обычным цветком! Волли, попробуй повернуть цветок!
Волли вновь забрался на истукана, схватил руками поперечные балки свастик, словно штурвал, и без усилий провернул фигуру по часовой стрелке вокруг своей оси. Храм содрогнулся, откуда-то сверху на голову людям посыпалась пыль и мелкий мусор. Пьедестал, на котором восседал Будда, съехал в сторону, открывая темный провал, из которого пахнуло промозглой сыростью, – тайник, вырубленный в скале.
– Вот это номер! – воскликнул Волли, заглядывая в темноту…