Имперский вальс
Шрифт:
– Всю жизнь в доме не просидеть, – глухо сказала Карина и ее лицо при этом стало, словно маска. – Или ты думаешь, что мне было легко отправлять Трелона? Или вон Маре Грега? Вспомни Саятану, когда Аринэль чуть не погиб. Это их судьба, Эя.
– Я просто хочу, чтобы они вышли замуж, – в голосе Эйлис прозвучал надрыв. – Родили детей! А не по степи… Почему нельзя без крови, сестра? Я что, так много прошу?!
Карина вздохнула, подошла к Эйлис. И обняла ее. Та порывисто вздохнула.
–
Юлиса зашла в свой кабинет и остановилась прямо у входа. В последний раз она была здесь еще в самом начале осени, перед тем, как поехать в Академию. На последний, как тогда думалось, курс. Потом, когда с ней все это случилось, она сюда не заходила. Девушка усмехнулась. Тогда ей казалось… Ей не хотелось бывать там, где она была красивой.
Юлиса медленно дошла до стула, на котором лежал рыцарский плащ Терона Аассена. Постояв некоторое время возле, она присела. И самыми кончиками пальцев потрогала ткань. А потом провела этими же пальцами по шраму на щеке.
Все… Все кто на нее смотрел, время от времени останавливали взгляд на этом шраме. То есть сравнивали ее теперешнюю и прошлую. А вот потом смотрели спокойно, то есть не делая на этом акцента, всего несколько человек. И все они приехали сегодня на «Сатае». Юлиса поднялась, коснулась пальцами своих губ. Да, горько это признавать, в людях она разбирается, как болотники в сортах ориса. Но… Она чувствовала, она… В действиях, словах, взгляде Тайфола не было фальши. Не потому, что он такой правильный. Ему просто этого не надо. Это его слова «Зачем врать, если можно этого не делать?»…
Странным образом, сейчас кабинет Второй Императрицы воспринимался совершенно по-другому. Грусть, витающая здесь, осталась. Но теперь, вспоминая дневник Белой Принцессы, Юлиса видела, что это не сожаление. Это именно грусть по прошлому.
«Так, Юлиса, еще немного и ты начнешь писать романчики!»
Девушка вскинула голову, потом прошла к своему столу и села на стул. И даже как-то слегка растерялась. А что дальше? Ордена нет. Все дела, которые ей поручали, сейчас, по понятным причинам, делает кто-то другой…
Легкий стук заставил Юлису вскинуть голову. А на пороге стояла императрица, собственной персоной. И принцесса даже не успела сообразить, как подорвалась со стула, сделала шаг влево и вытянулась. А только потом по ее лицу скользнула досада. А вот на лице Нейран Грестос сначала отразилось удивление, а потом удовлетворение.
– Мама? – с легким смущением произнесла Юлиса.
– Вот сейчас я на самом деле убедилась, насколько все поменялось, – произнесла императрица, проходя в кабинет. –
А принцесса сейчас весьма серьезным усилием заставила себя не прижать правый кулак к груди. Да и то, рука дернулась. Нейран же подошла к дочери. И ласково улыбнулась.
– Знаешь, может сейчас я скажу не очень приятное, – произнесла императрица. – Но… Юлиса, ты как-то неловко что ли, смотришься в платье.
– Да, не очень приятно, – поморщилась Юлиса. – Это просто…
– Я понимаю, Юлис, – усмехнулась Нейран. – Видела бы ты своего отца после Стены. Он ровно в восемнадцать (шесть утра) просыпался и первое время сначала толкал меня.
И Юлиса на это понимающе усмехнулась. Кровати в казарме стоят так, что две из них всегда рядом находятся. И Ираду, например, всегда приходилось будить. То есть ее соседка, Симеона, толкала ее в бок. А иногда и снизу по сетке пинка отвешивала. Спит Ирада, зараза, так крепко, что ее даже рев дежурного по располаге не поднимает.
– Да и я сама, первое время потом, искала сапоги возле кровати, – лучезарно улыбнулась императрица. – Видела бы ты лицо отца, когда я раз подозвала его спросонья «отэ». (Один).
– О, а у нас такого не было, – заметила Юлиса. – Это уже в ППД так?
– Да, там ведь разного возраста, – ответила Нейран. – И к молодым, как к еще не заслужившим, чтоб их имя говорили, вот так обращаются.
– И к тебе так обращались? – с интересом поинтересовалась принцесса.
– Ну, я же… хм, спала с вигинтилом щитов, – ответила императрица и пояснила с улыбкой. – С отцом твоим. Так что ко мне уже после карантина так перестали обращаться.
– О-о, мама, так воспользовалась тем, что папа уже был вигинтилом? – с притворным осуждением протянула Юлиса.
– Поверь, желающих меня подвинуть, там было с избытком! – в голосе Нейран прозвучали горделивые нотки. – Так что, приходилось соответствовать!
И тут Юлисе вспомнила, что тетя Фироэль, то есть Фироэль Сентор Дайрис, доверенная слуга мамы, вообще-то является таковой именно со времен службы Нейран Грестос.
– Мам, слушай, я все спросить хотела, – произнесла Юлиса. – А тетя Фироэль… Вы с ней служили вместе, да?
Представить всегда изящную, утонченную Фироэль Дайрис в легионерской полевой форме… Выходило с большим трудом. На это Нейран Грестос вдруг гульнула взглядом. И Юлиса еле сдержала удивление.
– Ну, да, она служила со мной, – как-то так, не очень охотно ответила императрица. – На год младше только.
«Да ведь тут, похоже, имеет место быть… Ох, мама… Ох, папа! Похоже, они втроем… Мда… Хотя что тут такого?»
Юлиса вспомнила Тайфола… Недавний вечер на «Сатае». Антарию. Даяну. Кто знает, если бы они еще немного выпили, да кое-кто язык придержал… Вполне возможно, что утром бы все проснулись в одной кровати.
– Юлис, – уже с серьезным лицом произнесла Нейран. – Насчет парада…