Имя для планеты

Сухачевский Олег

– Нам не стоит пытаться привлечь внимание людей в вертолёте, – начал Пат. – Наоборот, нам надо прятаться от них. Они ищут тебя, это те, кто сбил корабль и похитил твою жену.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю… – усмехнулся Пат. – Ты спрашивал про дар глогов?

Я кивнул.

– Дар в том, что теперь я умею читать мысли, – каким-то будничным тоном объяснил Пат. – Когда вертолёт пролетал надо мной, я узнал, о чём они думают. Не надо нам с ними встречаться, наоборот, надо их избегать.

– Умеешь читать мысли? Ты теперь телепат? – выдохнул я в восхищении. – Круто…

–

Не знаю, насколько это круто, но я сам не знал этого, пока не встретил вертолёт, – вздохнул Пат. – Тут сразу и понял, какой дар мне дали глоги…

Я подумал, что дар этот, конечно, бесценный, но что-то Патрик не очень радостно говорит об этом. В чём дело?

– Телепатия это здорово, – заметил я. – А о чём я сейчас думаю, скажи?

– Думаешь о том, почему я не рад этому дару? – ответил Патрик. – А ещё есть хочешь…

– Ну да, хочу… – засмеялся я. – Дело к вечеру, а я весь день в пути. Таблетки дают все нужные вещества, но не приносят сытости – в брюхе по-прежнему почти пусто. И всё же, что в твоём даре такого печального?

– Понимаешь, Серж… – снова вздохнул Патрик. – Глоги, вручая мне этот дар не сообщили, что я буду видеть не только мысли других людей, но и себя буду понимать до самых глубин. Я думал, что в этом и есть их дар. Почему утаили, мне только теперь стало ясно. Я обычный человек, не гений, не герой, но и не монстр. Познать самого себя считается большим благом, но я вот познал и что хорошего? Это очень тяжёлое знание.

– Но быть телепатом, знать мысли других людей – большое преимущество? – напомнил я. – В политике, например…

– Я – не политик и не дипломат, и не собираюсь им становиться, – отмахнулся О'Доннел. – К тому же, телепатия дар в обществе людей, а где здесь общество? Ты, да я, да мы с тобой…

– Кстати, а зачем это нужно глогам? – вдруг вспомнил я. – Они говорили, что долго ждали нас.

– По словам глогов, они на этой планете работают уже много миллионов лет. Всё местные животные-телепаты – их рук дело… – объяснил Патрик. – Нет, они не занимались каждым видом отдельно. Просто много лет назад они воздействовали на предка вида, который теперь стал господствующим. Ну, как на Земле у всех млекопитающих был один предок, какая-то крыса… Если бы её тогда научили читать мысли, мы сейчас запросто 'телепали' друг другу…

– 'Телепать' – это забавно… – засмеялся я. – А какая конечная цель у глогов? Ведь они говорили, что ждали нас очень долго…

– Их цель – дать дар чтения мысли разумному существу. Люди местным глогам встретились впервые. Давным-давно основатели их лаборатории надеялись переместить её в космос, если первые опыты окажутся удачными. Они удались, но про лабораторию отчего-то забыли. Так глоги и остались здесь, они ждали, продолжали опыты… И дождались нас, – закончил Пат.

– А та гигантская обезьяна? Она была, вроде, разумна, с дубиной…

– Ага, я тоже спросил, – кивнул мой друг. – По их словам, обезьяна – тупик местной эволюции, как и на Земле. Этот зверь слишком велик и могуч, у него нет врагов, значит, и умнеть ни к чему.

– Понятно, – задумчиво протянул я и задумался.

То, что сообщил мне Патрик, было удивительно и непостижимо. Телепатия… Дар великий, дар бесценный, как и обещали глоги. Может, я сглупил, когда сбежал, хотя, стоит ли об этом сожалеть? Некоторые вещи лучше не знать. Многая мудрости – многая печали и это не мной подмечено…

– Вот я и хочу спросить, – вдруг очнулся Пат, – нужен ли ещё тебе такой попутчик?

– Какой 'такой'?

– Ну, ненормальный? С искусственным сдвигом в башке? – усмехнулся он.

– Пат, мы друзья, – ответил я. –

Нужен.

* * * Равнину, что начиналась за лесистыми горами глогов, мы пересекли на следующее утро. Специально встав пораньше, мы начали путь ещё в полумраке, а к рассвету уже подошли к чащобе, что находилась вдали. В пути мы постоянно оглядывались, нас тревожило, что на этом голом пространстве мы будем, как прыщ на коленке, а если предположить, что у вертолётчиков есть тепловизор, то обнаружение наше заняло бы несколько секунд. Тем не менее, всё обошлось. Мы прошли через открытое пространство, и в тот миг, когда солнце позолотило верхушки деревьев, уже углубились в лес. Весь день мы топали по лесу, нога меня не беспокоила, я втянулся в ритм путешествия и больше не представлял обузы для Патрика. Сейчас я понимаю, что зря этим гордился, ведь кроме тягот путешествия, Патрик тащил свои пожитки, которые не достались пузырнику и наотрез отказывался их бросить. К вечеру мы снова вышли на равнину, но поскольку от места падения Зяблика было очень далеко даже для вертолётных рейсов, решили не перестраховываться и двинулись дальше. Мы шли по лугу, поросшему неизвестным жёлтым злаком, похожим на пшеницу, а может, ячмень. Я плохо разбираюсь в ботанике и не придавал этому значения, пока Пат вдруг резко не остановился. Я чуть не уткнулся ему в спину, так внезапно он встал.

– Это поле… – вдруг пробормотал он. – Ты понимаешь, Серж, это поле!

– Поле? – усомнился я. – Откуда?

– Да точно – поле! Вернёмся к его началу, надо найти тропку.

– Зачем нам это? – не понял я. – Идём дальше, как шли.

– Нельзя топтать чужое поле, – терпеливо объяснил О'Доннел. – Хозяевам это может не понравиться, а конфликты нам ни к чему. Возвращаемся!

Я послушно развернулся. Мы шли гуськом, поэтому испортили совсем немного растений, и наверно, Патрик был прав. Если тут есть хозяева, негоже начинать разговор с выяснения причин потравы. Вернувшись к окраине луга, мы двинулись вдоль неё и к моему величайшему удивлению вскоре наткнулись на стёжку, ведущую через поле. На звериную тропу это было не похоже… Значит, Пат не ошибся, здесь были разумные существа. Снова глоги?

Мы неторопливо шли по тропке и совсем скоро заметили вдали крыши каких-то строений. Стало ясно, что это деревня, причём довольно большая.

– Мы идём внутрь? – поинтересовался я. – Это не опасно?

– Я пока не чувствую опасности, – заверил меня Патрик.

Ах, да! Я и забыл про дар телепатии… Ну что ж, положимся на него. Мы не спеша прошли по единственной улице и углубились в деревню. На пути нам не встретилось ни единой души, создавалось впечатление, что деревня покинута, но Патрик сказал:

– Здесь много людей, просто они прячутся. Боятся…

Сказать по правде, выглядели мы не то, чтобы угрожающе, но живописно, это факт. Я в своём замызганном туристическом наряде с дубиной на плече и Патрик в обрывках мехов, с луком и сумой за спиною. Оба грязные, небритые и странные. Тут поневоле насторожишься…

Ветер гнал по дороге пыль и сухие листья, скрипели забытые детские качели, над домами клубился лёгкий дымок, но улица оставалась пустынной. Скажу честно, мне не нравилось это, но я целиком положился на новоприобретённый дар Патрика.