Имя дома твоего (с иллюстрациями)
Шрифт:
Вот две рядом текущие речки в Лужском районе Ленинградской области: Ложка и Сковородка... Как возникли их несомненно связанные друг с другом имена?
Вот две деревни в Великолуцких пределах — Ледяха и Невелёха, тоже лежащие рядом. Что обозначает сходство форм обоих этих имен, случайно ли оно, или они тоже образуют топонимическую пару?
У каждого человека есть какая-нибудь слабость. Я никогда не читал нигде о таких именах-спорышках, именах-близнецах и отношусь к ним с особой нежностью: а что, если я первый обратил на них внимание?
Обратить внимание — полдела; надо собрать таких примеров
Ахи-ухи и ицы-анцы
Если вы читаете мою книжку не для того, чтобы там, когда-нибудь заняться всерьез топонимикой, а просто так, «для интереса», — можете, пожалуй, пропустить две следующие главки ее. Они написаны не для забавы.
Впрочем, хотя вопросы, которых я в них касаюсь, довольно сложны, я постараюсь сказать о них лишь несколько слов, избегая особых сложностей. Оставим сложности в стороне или, лучше сказать, передадим их другим авторам и другим книгам.
Вот двенадцать слов, самых различных:
ТИГР ИВАНОВ ПРЕКРАСНОЕ СЕМНАДЦАТЬ КРОМЕ ГРИГОРЬЕВИЧ ХОРОШО КОЗЕЛЬСК ХОДИТЬ ГРОМОВО МАЛАХОВЩИНА РЫЧАГ.
Посмотрите их раз, и два, и три раза и скажите, могут ли некоторые из них оказаться топонимами, именами мест?
Лукавый вопрос: а по каким признакам можно определить это? А в то же время, я не сомневаюсь, вы довольно легко отберете в этом перечне такие слова, которые не только могут быть именами географическими, но и не могут быть ничем другим... {244}
В самом деле — что может, кроме селения или урочища, обозначать слово Громово? Вы не можете допустить существования ни зверя, ни птицы, ни силы природы, ни предмета, который мог бы по-русски называться так. Это слово может оказаться либо очень редкого типа фамилией, вроде Дурново, Благово, или, куда более вероятно, названием места.
Вы угадали: в РСФСР пропасть поселков и разных угодий с таким именем. Но как вы это угадали?
Возьмем другое слово: Козельск. Это уж бесспорный топоним. Никакой предмет не может носить такое нарицательное имя: козельск. Никакой человек не может называться Козельском Ивановичем или Иваном Козельсковичем. Но животное может именоваться «козел», или «козлик», или «козуля»; человеку вполне подойдет фамилия Козлов, Козловский или Козельский... Так вот в чем дело: в суффиксах!
Да, это так. Хорошо вряд ли может стать названием места, а вот Хорошово — типичное имя селения: под Москвой есть такой населенный пункт. Кроме — это явное наречие, никакой не топоним, а Кромы — имя города, не вызывающее ни малейшего удивления или протеста. И такие образования «названия мест» мы можем выделить из ряда других, даже не зная их значения, по чисто морфологическим признакам.
Бывают, конечно, и слова-совместители, способные выполнять не одну, а две или несколько функций. У нас как будто бы нет города Иванов, но он вполне мог бы быть: ведь есть же города Борисов или Николаев; такие названия могут быть поняты и как личные имена (фамилии) людей.
Казалось бы, совершенно не способно стать именем места слово Григорьевич, типичное отчество. Но ведь, пожалуй, невозможность
Я не стану рассуждать о словах Семнадцать или Малаховщина: вы сами без труда разберетесь с ними. А вот Рычаг; топоним такого типа — возможен ли он? Собственно говоря, а почему нет? Если есть у нас город Клин, почему не быть Рычагу?.. Это показывает только, что, наряду с именами мест, образованными при помощи более или менее специализированных суффиксов — «-ск», «-ово», «-щина», — бывают и такие, для которых никаких особых суффиксов не требуется. Обычное слово переосмысляется и становится топонимом: река Лужа, река Бобр, город Холм, город Киров... Но все-таки для русской топонимики имена со специальными суффиксами гораздо характернее. Именно их мы легче всего опознаем в ряду других слов, признаем за географические наименования: Дулево, Ботвино, Весьегонск, Духовщина, Березайка... Ясно, что это названия мест. А вот Тетерев, Изюм, Орел, Мама, Девица — тут еще призадумаешься...
Ученые живо интересуются морфологическим строением наших имен мест. Интересно не только зарегистрировать все суффиксы, которые их образуют, которые для них типичны, и даже не только дознаться, почему и как язык отобрал и направил на такую работу именно их. Важно и вот что еще.
Форма географических имен меняется от одной части нашей Родины к другой. Для многих суффиксов, как для диких животных страны, можно указать на излюбленные ими «места обитания»: там они кишат, как какие-нибудь стрепеты в степи или росомахи в лесах Севера. А в соседних областях их нет, или они лишь изредка попадаются между других, густо распространенных.
Вот названия мест с суффиксом «-иха». В Москве и под Москвой они попадаются — Плющиха, Палиха, Балашиха — но не так уж часто. А в недальней Ивановской области они же составляют чуть ли не четверть всех названий деревень: Обжериха, Мишутиха, Лагуниха, Дюпиха, Чапуриха, Гольчиха, Мишкулаиха и т. д. и т. п. Их тут, по под-{246}счетам топонимистов, примерно в двадцать раз больше, чем под Москвой.
Почему?
Названия с суффиксом «-щина» встречаются куда чаще на западе нашей страны, а с суффиксом «-ата», «-ята» (Оверята, Степанята) — на ее северо-востоке...
В той же Ивановской области почти половина названий построена при помощи суффикса «-ов» (Помогал-ов-о, Ряп-ов-о); может быть, так и надо, так и везде?
Ничего подобного: на юге, на территории Украины с ее близко родственным языком, сорок два процента имен мест оканчиваются на «-ка» (Камен-ка, Макарьевка, Терсан-ка, Астрахан-ка), а имен на «-ово» значительно меньше. В Ивановских же пределах такие Каменки и Архиповки нет-нет и попадаются, но набирают не больше пяти очков (простите — процентов!).