Имя игры - смерть
Шрифт:
— Пантера тоже кошка — в своем роде, — фыркнула Хейзел. — Откровенно говоря, я не понимаю, что происходит вокруг. Значит, честный взгляд твоих синих глаз перевоспитал ее?
— Я тоже не могу понять, почему мы говорим об этой блондинке. Давай лучше выясним, чем ты занята сегодня после того, как ресторан закроется?
— Нужно бы проверить свой ежедневник, но для тебя скажу, что вечер у меня свободен. — Хейзел посмотрела на меня с улыбкой. — Ты хочешь что-нибудь обсудить со мной?
— Да — если ты готова заниматься обсуждением на спине и с раздвинутыми
— Господи, да ты совсем изменился! Какое перерождение! — Улыбка озарила все лицо. — Ладно, но сейчас мне нужно вернуться к работе, иначе я потеряю последние остатки девического стыда. — Она помахала пальцем перед моим носом. — А ты остерегайся блондинки, слышишь? Это хитрая сука.
— Опять? А мне казалось, что я удачно перевел разговор на другую тему.
Хейзел улыбнулась и пошла к бару. Я принялся кормить Кайзера. Просто удивительно, как этот огромный пес полюбил картофельные чипсы. Я проверил, что ему больше нравится — чипсы или кусок бифштекса. Кайзер с удовольствием съел мясо — но после того, как проглотил чипсы и облизал пасть длинным языком, чтобы ни одна крошка не пропала.
За время моего пребывания в городе уже был один сюрприз — когда здесь появился рыжий Эдди из Мобила. Сейчас меня ждал другой — к моему столику шла Люси Граймс. Ее сумочка болталась на длинном ремешке.
— Садись, если можешь, — сказал я. — Какого цвета рубцы у тебя на ягодицах?
Люси попыталась улыбнуться, но в глазах блестела неутолимая ненависть. Она опустилась на стул, и я не сводил с нее глаз, пока она не повесила сумочку на спинку. Я понимал, что это, возможно, излишняя осторожность, но в мои намерения не входило пасть жертвой этой куколки, не менее опасной, чем гремучая змея. Когда она заговорила, стало очевидно, что она сдерживается из последних сил.
— Я зашла, чтобы пригласить тебя поужинать со мной завтра вечером, Чет.
— Вот как? Где?
— У меня дома.
Не зайдешь ли ко мне в гостиную, сказал паук мухе.
— У тебя дома? По какому случаю?
Люси с трудом улыбнулась.
— Просто так. Зайди и поймешь. Может быть, мне нужна помощь опытного мужчины.
— На почте?
Люси встала.
— Позвони мне утром, и мы обо всем договоримся. — Она взяла сумочку, перекинула ремешок через плечо и пошла к выходу. Я смотрел вслед. Ее движения не были плавными, как накануне. Наверно, подумал я, Барт Франклин действительно прошелся по ней кожаным ремнем. Если это так, то впервые после приезда в город я одобрил его действия.
Поскольку Люси явно не соответствовала моему представлению о прямой и откровенной натуре, приглашение поужинать означало одно из двух — или Франклин настолько обезумел, что решил прикончить меня прямо в доме своей любовницы, или он настолько ей надоел, что она решила искать помощь на стороне, чтобы избавиться от него, Ни в том, ни в другом случае я не видел какой-нибудь для себя лично выгоды.
С другой стороны, если Франклин, сговорившись с блондинкой, вышел на Банни…
Пожалуй, следует еще раз подумать о приглашении.
Вечером
— Давай примем душ, — пригласил я.
Хейзел зевнула и роскошно потянулась. Все ее тело, каждый мускул вздрогнул и напрягся. Впечатление было потрясающим.
— У тебя в жилах течет кровь выдры, приятель, — пробормотала она, не открывая глаз. — За последние два вечера я то и дело бегала в душ. Почему бы тебе не лечь рядом и не дать отдых…
Я подкрался поближе и ущипнул ее за ягодицу. То, что последовало дальше, напугало даже меня. Хейзел с воплем прыгнула на середину комнаты, и пол едва не провалился. Я знал, что Хейзел смертельно боится щекотки, и приблизился к ней с угрожающим видом — она влетела в душевую. Я последовал за ней и включил душ. Мы принялись мылить и растирать, ласкать друг друга. Я чувствовал себя на седьмом небе. Мы целую вечность стояли под душем.
Наконец я вышел из-под теплых струй, снял полотенце и протянул его Хейзел. Чуть приоткрыв один глаз, она взяла полотенце, а моя рука, продолжая движение, переключила воду с теплой в крайнее правое положение — на «очень холодную».
— А-а-а-а! — завопила Хейзел, точно пантера, и вырвалась из крошечного помещения, подобно центральному нападающему, получившему, наконец, пас. Задыхаясь от смеха, я не успел отойти в сторону — она опрокинула меня на ковер и с яростью принялась колотить головой об пол. Я пытался вырваться, но не мог. Ничего не оставалось, как снова ткнуть пальцем в ребра — с визгом Хейзел скатилась в сторону.
Понадобилось несколько полотенец и пара сигарет, прежде чем мы успокоились и вытянулись, почти сухие, на кровати.
— Я еще не успел сказать тебе — меня пригласили на ужин.
— Блондинка? — Хейзел приподнялась на локте и посмотрела мне в лицо.
— Совершенно точно.
В темноте я видел лишь ее профиль на широкой подушке, но не мог различить выражения лица. Она затянулась сигаретой — светлячок на мгновение стал ярче.
— Чет, — произнесла Хейзел и замолчала, словно размышляя, затем продолжила: — Не думай, что я ревную тебя к блондинке, но мне кажется, что ты должен знать о том, что происходит в городе. Франклин расспрашивает всех о тебе.
Поразительная вещь — инстинкт самосохранения. Я был совершенно голым, но правая рука инстинктивно протянулась к револьверу, лежащему в наплечной кобуре под пиджаком.
— О чем же?
— Откуда ты приехал. Чем занимаешься. Где жил раньше. Что рассказываешь о себе. — Ее голос был тихим. — Не думай, что я вмешиваюсь в твои личные дела, Чет. Просто хочу, чтобы ты знал об этом.
— И очень благодарен тебе за это, бэби.
Я задумался. Барт Франклин расспрашивал обо мне совсем не из-за того, что произошло между мной и Люси. Я вышел на свежий след. Какое безумие валяться на кровати, прижимаясь к теплому бедру Хейзел, когда приближался шторм.