Имя мне легион

Леонтьев Антон Валерьевич

– Вы уверены, что можете доверять этому источнику? Я имею в виду пожилую особу, которая, как я понял из вашего повествования, занимается сбором всевозможных сплетен. Однако я, конечно же, проверю данные. Говорите, дверь квартиры якобы исчезнувшего охранника опечатана? Занятно, занятно… А теперь, если не возражаете, давайте вернемся к нашей истории…

Маша снова дала показания, ответила на вопросы следователя, который фиксировал ее слова, не забыла упомянуть об отличительных чертах майора Блинова – шаркающей походке и бездонных черных глазах.

– Ну,

Мария Константиновна, должен сказать, что вы сделали далеко идущие выводы! – усмехнулся Побатько. – Все же это наша, а не ваша работа. Что же касается шаркающей походки… Не думаю, что подобная манера ходить является, как вы утверждаете, чем-то из ряда вон выходящим! Сколько людей шаркает ногами, однако далеко не каждый из них становится серийным убийцей! И еще эти очи черные… Прямо как в известном романсе! Вы уверены, что вам не показалось? Что не было игрой воображения или каким-либо физическим эффектом?

Маша настаивала на своем, заявив, что ничего ей не показалось. Подчеркнула, что черные глаза были также и у Олега Пушкина, и у школьника Димы Сазонова, причем не просто черные, а словно заполненные тьмой – без белков.

– Конечно, все это занятно, однако делать выводы на основании невесть кем снятых нескольких кадров, выставленных в Интернете, просто смешно. Качество изображения там, полагаю, оставляет желать лучшего. Что же касается Олега Пушкина… Следствие, повторяю, ведет моя коллега, но я, конечно же, поставлю ее в известность о ваших показаниях. Не стал бы, однако, проводить параллель между вакцинацией от воробьиного гриппа и имевшими место жуткими событиями. Я и сам прививался от гриппа в начале осени, и ничего не произошло!

Борис Викторович хохотнул, и Маша поняла, что следователь относится к ее словам с иронией.

– И ведь Олег Пушкин, насколько мне известно, не делал никаких прививок, – продолжал Побатько. – Однако, как вы утверждаете, все равно превратился в монстра с черными глазами. Несостыковочка получается!

– Я считаю, что Олег был инфицирован майором Блиновым, – возразила Маша упрямо. – Того выворотило кровью прямо на Олега. А Олег, в свою очередь, укусил охранника Лешу.

Следователь вздохнул, закрыл папку, положил на нее руки, сомкнутые в замок, и доверительным тоном произнес:

– Мария Константиновна, разрешите дать вам совет. Вы мне симпатичны, и я не хочу, чтобы у вас возникли проблемы. Все, что вы только что поведали, вне всяких сомнений, занятно, однако – из разряда сказок. Ну сами подумайте! Что за вирус абсолютного зла появился, который кочует из тела одного человека в тело другого и превращает его в машину для убийств? На вашем бы месте я об этом забыл. Вы перенесли тяжелый стресс, вам надо хорошенько отдохнуть, прийти в себя!

Маша не стала возражать, поняв, что переубедить следователя не получится. Наверное, на его месте она повела бы себя точно так же – ведь история, тут Борис Викторович был прав, совершенно неправдоподобная.

– Я не обвиняю вас в том, что вы говорите неправду, то есть в даче заведомо ложных показаний, – добавил следователь, –

просто организм каждого из нас по-разному реагирует на стрессовую ситуацию. Неудивительно, что вам почудились какие-то там черные глаза. Поверьте моему многолетнему опыту – чтобы стать монстром, не требуется никакого вируса! Давайте на сегодня на этом завершим…

Побатько поднялся из-за стола, а потом вдруг произнес:

– Однако чтобы успокоить и себя, и вас, я доложу о ваших показаниях своему начальству. Пройдемте со мной, Мария Константиновна!

Девушка последовала за Борисом Викторовичем по коридору, следователь распахнул одну из дверей и, жестом приглашая Машу войти, произнес:

– Пожалуйста, подождите здесь.

Маша шагнула в комнату, дверь позади нее захлопнулась, и девушка услышала, как в замке повернулся ключ. Она дернула ручку и поняла: следователь Побатько запер ее! Возможно, в прокуратуре такие правила, этого Маша не знала.

Комната была пустая, за исключением стула, стоявшего у зарешеченного окна. Маша уселась на стул и принялась ждать. Затем поднялась и подошла к окну. Ее внимание привлекла одиноко лежавшая на подоконнике зажигалка. Наверное, кто-то забыл… Она взяла ее в руки, повертела – и услышала щелчок поворачиваемого в замке ключа. На пороге возник следователь Побатько.

– С вами кое-кто хочет поговорить, – произнес он, пропуская в комнату молодого человека с незапоминающейся, однако далеко не самой приятной физиономией, облаченного в черный костюм. Его сопровождал еще один субъект, чуть старше, однако также в черном костюме и с совершенно невыразительным лицом.

Борис Викторович проворно захлопнул дверь. Маша с интересом взглянула на вошедших. Неужели тип, которому, судя по всему, еще и тридцати нет, уже является начальником Побатько? Или начальник тот, что постарше?

– Добрый день! – произнес молодой человек, протягивая руку.

Девушка машинально опустила зажигалку в карман куртки и отметила, что на руке незнакомца не хватает мизинца. Едва ее ладонь соприкоснулась с рукой мужчины, Маша почувствовала, как тот вдруг сильно сжал ее пальцы. А другой рукой схватил за горло! Маша попыталась сопротивляться, однако не смогла – молодой мужчина был намного сильнее.

Второй субъект, который был старше, подскочил к ней и вытащил из кармана крошечный шприц. Глаза у Маши расширились от ужаса, когда она увидела, что тот подносит его к ее предплечью. Девушка попыталась закричать, но из горла вырвались только глухие булькающие звуки.

– Сопротивление бесполезно, – заметил четырехпалый. – Уверяю вас, больно не будет. Мы просто хотим подготовить вас к транспортировке.

Маша почувствовала легкий укол, и практически сразу по телу разлилась небывалая тяжесть. Девушка не потеряла сознания, однако поняла, что не может двинуться с места и не в состоянии пошевелить ни единым мускулом. Мужчины подхватили ее с обеих сторон и потащили к двери, которую услужливо распахнул следователь Побатько. Молодой человек обменялся с ним понимающим взглядом.