Имя нам Легион. Том 1
Шрифт:
— Всё такой же… — Он вдруг рванул на меня, чуть не получив рефлекторный удар по горлу, и сжал меня в медвежьих объятиях. — Игорюха, мать твою, это действительно ты! Я до конца не верил…
— И поэтому прилетел первым же рейсом? — Я тоже не остался в долгу. Кажется, услышал треск его костей… а, не, это мои были. За два года в коме моё тело порядком ослабло. — Блин, даже не думал, что буду так рад тебя видеть.
— Ещё бы, столько времени прошло! А с нашей последней встречи и того больше. — Он отпустил меня и отошёл на шаг. — Тебе, кстати, там
— Да всякий бред, говорящие свиньи и курицы, — хмыкнул в ответ. Пока не буду рассказывать ему о Рое, Федерации и Легионе. Нужно сначала самому вникнуть в суть дела и понять, как действовать дальше. У Земли есть около десяти лет до прибытия первого Прилива, так что Витёк может немного подождать. — Сам-то как? Рассказывай давай!
— Сразу видно, коренным москвичом заделался! У тебя гость на пороге вообще-то! Давай хоть чай попьём. Спать охота — аж челюсть сводит. — В подтверждение своих слов он душераздирающе зевнул, сразу передавая мне свою сонливость.
Я молча кивнул и пошёл ставить чайник. В шкафу нашлись простые белые кружки с отколотыми краями, заварку и сахар я купил в магазине. Жаль, не догадался прихватить тортик, будем пить по-походному.
— Не хоромы, конечно, но видал я и похуже, — заявил мой единственный друг, осмотрев квартирку. — Да плевать, главное, что ты живой!
— Я здесь временно, в нашей квартире живут какие-то… не буду выражаться. — Старался говорить больше обычного, чтобы не вызывать подозрений. Хотя я же после комы… можно сказать, что ещё не пришёл в себя. — Разберусь в ситуации и решу, что делать дальше. Мне сказали, родители умерли полгода назад.
Мои руки неожиданно дрогнули, и я чуть не расплескал кипяток, к горлу подкатил ком, в груди нарастал гнев. Мой друг сразу подскочил и забрал кружки:
— Не волнуйся так, давай я. Вот, садись. — Он помог мне присесть в кресло и заозирался. — У тебя нет ничего пожрать? В самолёте как обычно сплошная лажа. Восемь часов летел, а кормили половиной сэндвича в пластиковом контейнере!
— Глянь в холодильнике, кое-что осталось со вчера.
Он изрядно удивился, найдя там жареную грудку с грибами, и принялся есть прямо холодной, запивая обжигающим чаем.
— Вкуснота-то какая! Хорошие у вас здесь кулинары. У нас они, напротив, окончательно испортились, в основном китайскими консервами спасаюсь и корейской лапшой.
— А сам чего не готовишь? — Слова Вити меня удивили, у их семьи же был личный повар… — И есть же доставки.
— А, точно, ты же новостей не знаешь. Блин, даже не знаю, с чего начать. — Отложив вилку, он уставился на меня сочувствующим взглядом.
— Я читал, что Индия и Пакистан воюют, — блеснул полученными знаниями. Сам попробовал чай и, поморщившись, добавил четыре ложки сахара. Энергия мне не помешает. — И появилось много беженцев.
— Ну да, стало паршиво. Китайцы объявили им блокаду, и нам заодно прилетело из-за продажи оружия. Аристократы потеряли налаженные источники дохода и подались кто куда. — Друг недовольно поморщился и тяжело вздохнул,
Ну да, точно. Семья моего друга занималась быстрой доставкой и реализацией специфических товаров. Например, острой корейской лапши. Я как-то попробовал такую, обжигала сильнее яда мантикоры. Но многим подобное нравилось, и они не бедствовали, жили не хуже аристократов. Как, собственно, и моя семья.
— Сочувствую. — Это было всё, что я мог сказать по этому поводу. Честно говоря, на фоне сожранных Роем тысяч миров земные проблемы казались мне незначительными. Пришлось поправить самого себя. Это же Витёк, мой друг, и для него это важно! Как и другим людям важны их собственные заботы, какими бы мелкими они ни были. — Как я могу тебе помочь?
— Ты?! — искренне удивился он. — Это же я прилетел тебе помогать!
— Тогда расскажи, как прошли эти два года. Сам понимаешь, я малость «отстал от жизни». — Когда речь зашла о случившемся со мной и родителями, моё ледяное спокойствие дало трещину. — Желательно с самого начала.
— Ну… тебя серьёзно отделали телохранители какого-то аристократа, судя по записям с камер, они прыгали на твоей голове. Он потом выплатил штраф по решению суда и дал деньги на твоё лечение.
Я хмыкнул и приподнял бровь, сильно удивившись. Суд встал на сторону простолюдина? Что-то новенькое.
— Да, мы тоже удивились. Твоя мама на радостях оплатила для тебя лечение в клинике графа Бабарина, самую дорогую программу, ей какие-то новые подружки посоветовали. Отец, как я понял, больше бизнесом занимался, чтобы деньги были, весь день на работе пропадал. Я пытался отговаривать, контора жутко мутная, но меня не слушали. А по телефону много не сделаешь. Прошло больше года, в твоём состоянии ничего не менялось. — Витёк грустно улыбнулся и снова взялся за вилку. — Затем мне пришло сообщение, в котором они попросили не мешать, мол, лучше знают, как лечить своего сына. И заблокировали меня.
— И ты, конечно же, не послушал их. — Я сделал ещё глоток, слегка улыбнувшись. Прекрасно знал своего друга, он не из тех, кто отступает.
— Ну да, сразу стало понятно, что что-то не так, но… прости, Игорёк, у меня других дел хватало, помогал отцу с переговорами и не сразу смог прилететь. Подумал, что я их слишком достал и пускай лучше остынут для конструктивного разговора. Было уже поздно, они погибли в тот же день, когда отправили меня в блок. Все следы остыли, ниточки оборвались. В полиции успели закрыть их дело и отказались открывать заново. — Он вздохнул и опустил голову. Спросил, указав на пустую тарелку, чтобы как-то отвлечь меня от невесёлых мыслей: — Где купил? Может, и у нас продаётся.