Имя твое – номер
Шрифт:
– Нет, – Розовский покачал головой. Он не мог говорить об этом без разрешения босса. – Вряд ли. Я был бы в курсе. – Он понизил голос и чуть подался вперед: – Вторая составляющая деятельности «Артики» – похищение ценностей по заказам.
– Генерал Фали был клиентом Гриневича и в этом плане?
– Да. Он заказал шефу картину, которая не продавалась. Есть такая категория коллекционеров. С одной стороны, они тратят бешеные деньги на произведения искусств, а с другой – им на деньги глубоко плевать.
– Какую картину заказал Фали?
– Генералу
Розовский опустил глаза. Не выдержал давления? – прищурился на него Романов. Скрывает какой-то инцидент?
– Во время ограбления кто-то пострадал? – спросил Костя. – Близкие швейцарки?
– Она сама, – после короткой паузы ответил Розовский. – Она вернулась домой раньше запланированного времени. На пороге дома столкнулась с боевиками. Получила удар ножом. Скончалась через два часа в больнице.
– Кто из тройки убил ее? Панины или Вихляев?..
– Вихляев.
– Генерала Фали не остановила кровь на картине?
– Нет, – тоном обвинителя ответил Розовский. – Он расплатился с Гриневичем полностью.
– Много таких, скажем, замазанных на криминале клиентов у Гриневича?
– Ты спросил про генерала Фали, я ответил, – ушел от ответа Розовский. Он полагал, что Румын, побывав на вилле начальника Верховного корпуса и пообщавшись там с его гостем, знает лишь одно имя – Томаса Фали. И посчитал этот факт неплохой защитой. В дальнейшем он на вопросы Романова будет просто качать головой: знаю только одного клиента. Тем не менее листы бумаги притягивали его взгляд; пистолет в другой руке наемного убийцы произвел на него лишь кратковременное впечатление: он даже не вздрогнул.
– Эрманос Морено, – озвучил следующую строчку Румын и тут же перевел с испанского: – Братья Морено. Кто они?
Даже при свете торшера, стоящего в дальнем углу комнаты, стала заметна бледность, проступившая на лице Розовского. Он услышал настоящее имя привидения, которое беспокоило его по ночам. И все же он решил отшутиться:
– Я не знаю. Может, братья Гибб сменили название группы.
– Оставь «Би Джиз» в покое. Я спросил про братьев Морено. Думаю, стоит познакомиться с ними. – Романов положил пистолет в один карман, из другого вынул сотовую трубку. – Назначим им встречу сейчас. Потом пригласим сюда Гильена, Фредерика. Может быть, вызвать из России Игоря Карлова или Марша Лазара из Израиля? – зачитал очередные фамилии Румын. – Один занимает кресло в федеральной структуре.
– Откуда у тебя «Список Грина?»
– Ах, он так называется? «Список Грина».
– Хватит! – У Розовского сдали нервы. Он вскочил на ноги. Не соображая, кинулся с кулаками на Румына.
Костя всегда действовал максимально агрессивно. Он остановил Розовского фронт-киком, положил ему руки на затылок, наклонил голову для удобства и двинул коленом в лицо. Розовский отлетел на прежнее место и пару минут не мог прийти в себя.
Румын к этому времени успел выкурить сигарету и затушить окурок в бокале с недопитым мартини. Он оказался на верном пути. Отказавшись от помощи Гриневича, он напрямую выходил на конкретных людей, чего Гриневич не мог дать ему ни при каких условиях. «Список Грина». Это название вызывало у его ближайшего помощника кишечные колики.
Романов надеялся на то, что фактически заполучил людей, связанных с «Артикой» криминалом. Возможно, первым человеком, к которому он обратится за помощью, будет генерал Фали. Но без посредника – Гриневича. Имея список, он мог забыть слово «посредник». Отличная работа, похвалил он себя.
– Теперь отвечай на вопросы, – поторопил гость Розовского. – Братья Морено. Какую услугу оказала им «Артика»? Будешь молчать, я принесу из кухни нож и буду отрезать тебе пальцы.
– Формально, – снова с запинкой ответил Розовский, – мы им вернули «Пейзаж с башнями» Ивана Машкова.
– Размером с дверцу тумбочки? – хмыкнул Румын.
– Как ты угадал?
– А неформально какую услугу оказал им Гриневич?
– Не знаю. Братья Морено принадлежат к криминальному клану Морено. Мафия. От Барселоны до Аликанте они имеют тесные связи не только с полицией, с таможней…
– Значит, ты догадывался о левой работе фирмы?
– Не твое дело, – огрызнулся Розовский. – Не хотел замечать, предпочитал держать рот на замке, какая тебе разница? – Он вдруг реально ощутил на руках и ногах путы. Даже посмотрел на руки… Но не обнаружил даже следов от веревок.
Странное ощущение, пришедшее к Розовскому впервые. Наверное, оттого, что давление Румына было настолько сильным, а главное – точным, выверенным, что он ощутил себя связанным. Обреченным? Не пора ли выяснить этот вопрос? Вот сейчас…
Но Романов не давал ему передышки, называя все новые и новые имена, фамилии, номера телефонов. Иногда Розовский, у которого голова пошла кругом, отвечал: нет, про такого человека он не слышал.
– Кто такой Макс Молина?
– Министр внутренних дел Испании. Для своей любовницы он приобрел две картины Гогена – «Рождество» и «Пейзаж на Таити». Размером с дверцу тумбочки! – психанул Розовский. – Обе картины – как двустворчатая тумбочка. Больше не спрашивай про размеры.
– Расскажи о Марше Лазаре.