Имя ветра
Шрифт:
— Там был человек с белыми волосами и черными глазами?
Она кивнула, вытаращившись на меня во все глаза.
— Опиши мне остальных.
Девочка поежилась.
Чандрианы. Это была ваза, изображающая чандриан и их знаки.
— Ты можешь вспомнить еще что-нибудь про эти картинки? — спросил я. — Не спеши, подумай хорошенько.
Она подумала.
— Был еще один без лица — просто капюшон, а внутри ничего. Возле его ног зеркало лежало, а над ним всякие луны. Ну знаете: полная, половинка и серник. — Нина опустила
— А еще что-нибудь можешь вспомнить? — спросил я.
Она покачала головой.
— А что за надписи?
Нина опять покачала головой.
— Там все по-иноземному было. Ничего не понять.
— Как думаешь, сможешь нарисовать что-нибудь из тех надписей?
Она снова потрясла головой:
— Я горшок этот всего-то полминутки видела. Мы с Джимми знали, что если евоный папаша поймает нас, то как пить дать прибьет. — Ее глаза внезапно наполнились слезами. — Раз я его видела, демоны теперь и за мной придут?
Я успокаивающе покачал головой, но она все равно расплакалась.
— Я уж так боюсь после того, как у Маутенов все так вышло, — прорыдала Нина. — И все сны снятся. Я же знаю, они и за мной придут.
Я сел рядом с ней на кровать и обнял ее, бормоча успокоительные глупости. Ее рыдания медленно утихали.
— Никто за тобой не придет.
Нина подняла на меня взгляд. Она больше не плакала, но я видел, что в глубине души она все еще боится. Никаких успокаивающих слов не хватило бы, чтобы разубедить ее.
Я встал и подошел к своему плащу.
— Давай-ка я тебе кое-что подарю, — сказал я, шаря в одном из карманов. Я вытащил деталь симпатической лампы, над которой работал в артной, — диск из светлого металла, покрытый с одной стороны сложной сигалдри.
Я вручил Нине диск.
— Я получил этот амулет, когда был в Велоране — далеко, за Штормвальскими горами. Это самый лучший амулет против демонов.
Нина посмотрела на него, потом на меня.
— А вам он разве не нужен?
Я покачал головой.
— У меня есть другие способы защиты.
Она прижала диск к груди, слезы снова заструились по ее щекам.
— О, спасибо, спасибо вам. Я его всегда буду при себе носить. — Костяшки ее пальцев побелели.
Она потеряет его. Не скоро, но через год, два или десять. Такова человеческая натура, и, когда это случится, ей будет еще хуже, чем сейчас.
— В этом нет нужды, — быстро сказал я. — Он работает вот так. — Я взял ее руку, крепко сжимавшую металлический диск, и обхватил ее ладонь своей. — Закрой глаза.
Нина закрыла глаза, и я медленно процитировал первые десять строк из «Вевалора сартане». На самом деле не слишком подходяще, но больше мне в тот момент ничего в голову не пришло. Темийский — очень впечатляющий язык, особенно если у вас хороший драматический баритон, как у меня.
Я закончил, и Нина открыла глаза. Они были
— Теперь он настроен на тебя, — сказал я. — Не важно, где он находится, он все равно будет тебя защищать и хранить. Ты можешь даже сломать его и расплавить, но чары будут держаться.
Девочка обвила меня руками и поцеловала в щеку. Потом вдруг вскочила, покраснев. Ее глаза сияли, она больше не выглядела бледной и измученной. К тому же она оказалась красавицей, а я и не заметил сперва.
Вскоре Нина ушла, а я немного посидел на кровати, размышляя.
За последний месяц я вытащил девушку из пылающего ада, призвал огонь и молнию на убийц, а сам остался невредим. Я даже убил существо, которое могло быть драконом или демоном — в зависимости от точки зрения.
Но только здесь, в этой комнате, я впервые почувствовал себя героем. Если вы ищете причину, почему я стал тем, кем стал, если вы ищете начало — загляните туда.
ГЛАВА ВОСЕМЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Тем же вечером я собрал свои вещи и спустился в общий зал. Горожане пялились на меня и взволнованно перешептывались. Проходя к стойке, я уловил несколько комментариев и вспомнил, что вчера большинство людей видели меня обмотанным повязками, предположительно скрывающими ужасные раны. Сегодня же все повязки исчезли, и на мне оказалась лишь парочка небольших ссадин и синяков. Еще одно чудо. Я изо всех сил постарался не улыбнуться.
Унылый трактирщик сообщил мне, что и помыслить не может требовать с меня деньги, когда весь город у меня в долгу и все такое прочее. Я настаивал. Нет-нет, ни за что, он и слышать об этом не хочет. Разве только он может сделать для меня что-нибудь еще, чтобы выразить свою благодарность.
Я напустил на лицо задумчивое выражение. Ну, раз уж он завел об этом речь, то не случилось ли ему разжиться еще одной бутылкой того прекрасного земляничного вина…
Я отправился в Ивсдаунские доки и получил место на барже, идущей вниз по реке. Потом поспрашивал докеров, не видел ли кто молодую женщину, проходившую здесь в последнюю пару дней. Темноволосую, красивую…
Видели: она была здесь вчера днем и уплыла вниз по реке. Я почувствовал некоторое облегчение, узнав, что Денна цела и относительно здорова. Но в остальном я не знал, что и думать. Почему она не пришла в Требон? Решила ли она, что я ее бросил? Помнила ли что-нибудь из того, о чем мы говорили, лежа в обнимку на серовике?
Мы пристали в Имре за несколько часов до рассвета, и я отправился прямиком к Деви. После бурной торговли я отдал ей лоденник и один талант, чтобы покрыть мой чрезвычайно краткосрочный заем в двадцать талантов. На мне все еще висел прежний долг, но после всего, через что я прошел, четыре таланта уже не казались мне столь зловеще невозможной суммой, хотя мой кошелек был снова почти пуст.