Имя Зверя. Том 1. Взглянуть в бездну

Перумов Ник

Они отдыхали, укрывшись в непролазных зарослях. Солнце стояло высоко над головами, но широкие листья, по счастью, давали достаточно тени.

Мягкой, густой, обволакивающей – даже тень здесь казалась иной. Словно весь Смарагд взяли и создали по совсем иным законам, нежели остальной мир.

– Сейчас я ни в чём не уверен. – Дхусс лежал на спине, заложив руки за голову, и, не мигая, смотрел вверх, на едва покачивающиеся листья. – Мудрые ждут от меня именно попытки прорваться туда. Не удивлюсь, если и у Мастеров Теней, и у Мастеров Боли уже устроены засады.

Поэтому мы не полезем на рожон. Именно этого от меня и ждут Мудрые. Именно этого они не дождутся.

– Ты говорил, надо пошуметь на севере. Но мы прячемся, мы избегаем схватки. Хоронимся по диким зарослям. Зачем всё это? Может, повернуть назад и направиться прямиком к башне Затмений?

– И это спрашивает Гончая? Всё ещё впереди. Бой надо дать на наших условиях, там, где выгодно нам, а не Мудрым.

– Славно сказано. Мастер Латариус и тот не сказал бы лучше.

– Беда в том, что Мудрые искусно прячутся, – признался Тёрн. – Приходится идти почти наугад. А это плохо, очень плохо, – дхусс досадливо скривился. – Это, согласен, плохо. Я не имею права вести тебя в неизвестность.

– Поменьше рассуждай о своих правах, – фыркнула Алиедора. – И побольше о том, что нам в точности предстоит сделать.

– В точности? В точности? – Дхусс приподнялся на локте, глаза сверкнули. Клановый знак на щеке вдруг налился кровью. Алиедоре показалось даже – пламя ожило, отделяясь от кожи. Запахло углями, прогоревшим костром. – В точности никто не знает. И это… это бесит, – вдруг признался он, опуская голову. – Мне всегда казалось, что я опережаю их… хоть на шаг, но опережаю. Даже в плену – они не делали ничего непредвиденного. А следовательно, оставались в нашей власти. Но теперь…

Он осёкся, словно испугавшись, что сказал слишком многое.

Алиедора медленно приподнялась, села на пятки, положив ладони на колени. Движения нарочито медленны, дыхание глубокое и спокойное. Ярость не должна прорваться.

– Если бы ты знал, дхусс, – она чуть наклонилась, глядя ему прямо в глаза, – как глупы и оскорбительны для тех, кто с тобой, эти твои умолчания, как бы случайные оговорки, просачивающаяся по капле правда! Если бы ты не считал всех вокруг себя неразумными детьми, отчего-то решив, что ты и только ты вправе решать за них, если бы ты не говорил сперва одно, потом другое и, наконец, что-то третье, было бы значительно лучше. Тебе так не кажется?

– Нет, не кажется, – отрезал дхусс. – Большая девочка должна понимать, что я молчу не просто так.

– А мне вот кажется, что просто так, – самым нежным и сладким голоском, на какой была способна, сообщила Алиедора. – По-моему, ты просто сам не знаешь толком, что делать. Вот и выходит этакий светлый рыцарь, паладин, в одиночку влачащий на своих плечах груз неподъёмной и страшной тайны, рокового секрета, могущего, разумеется, спасти или погубить мир. На меньшее вы, светлые, ведь никогда не соглашаетесь. И трагически молчите. Только что руки не заламываете. Все смотрите, какие мы одинокие, отмеченные печатью, трагические и непонятные! В общем, вот умру,

а вы все плакать станете, да поздно будет, – она говорила на удивление спокойно, хотя внутри всё клокотало. Очень, очень несвойственно для истинной Гончей, которую – в идеале – ничто не может вывести из себя.

Тёрн сперва дёрнулся было, но затем тяжело вздохнул и всю пылкую филиппику Алиедоры выслушал без возражений.

– А можно тебя спросить, сколько ты так называемых «светлых» встречала, что так смело судишь?

– О, достаточно, можешь поверить, – прошипела Алиедора. – Рыцари. Святые отцы. Сеноры. Благородные кондотьеры. И прочие, статью поменее. Да, и не забыть, конечно же, наших замечательных ноори. Роллэ. Фереальв. Как они, не подходят под описание?

– Хотел бы я посмотреть на заламывающего руки Роллэ… – вдруг засмеялся Тёрн.

– Не заговаривай зубы, – оборвала Гончая. – Давай выкладывай. Всё с начала до конца.

– Что именно? – откровенно развеселился дхусс.

– Кто такой. Откуда родом. Как прозываешься. – Это выходило как-то уж слишком похоже на допрос, но Алиедора уже не могла сдержаться. – Как ты оказался на Смарагде, чего ноори хотят от тебя и, самое главное, что ты теперь намерен делать! – последнее слово она таки выкрикнула, не сдержалась. – По-настоящему, не на словах!

– Орать не надо, – строго сказал Тёрн.

– Молчать и прикидываться тоже, – проворчала Алиедора. – Приношу свои извинения, благородный рыцарь. – Она скорчила гримаску и показала язык.

– Ничего. А теперь слушай, Алли. Да, я не говорил тебе всего, всей правды, хотя ясно, что мы – самый тесный керван, какой только может случиться…

– Керван? Это что ещё такое?

– Вспомнил старого и очень хорошего друга. Мы отправляли его домой… из Храма Феникса, что на западном побережье…

– Ага, там-то я вас и заприметила. И девочку Мелли тоже.

– Так вот, керван – это несколько людей… или не-людей, связанных чем-то большим, нежели общая цель или дружба. Керван может состоять и всего из двоих.

– Прекрасно, – снова фыркнула Алиедора. – Керван, значит? Связаны чем-то большим, чем общая цель или даже дружба? Ага, ага. Какая у нас с тобой может быть общая цель, если ты о ней упрямо не говоришь, а если и говоришь, то вся Гильдия Мастеров не дознается, правда это или нет. Да и вообще – дружба с Гончей! Это что-то новенькое.

– С Гончими можно дружить так же, как и с любым другим.

– Позор мне. Ты, наверное, головой где-то стукнулся, а я и не заметила.

– Ничего удивительного, – пожал плечами дхусс. – Ты пошла на отчаянный риск – и ради чего?

– Как это «ради чего»? – даже растерялась Алиедора. – Воля Некрополиса, и потом…

– Что потом?

– Мои собственные планы, – исподлобья взглянула Гончая. – Но тебя они не касаются, дхусс.

– Очень рад, – насмешливо хмыкнул тот. – Оказаться мишенью твоих планов, дорогая Гончая, я никому не пожелаю. Даже злейшему врагу.