In machina
Шрифт:
Прямо перед Полиной загорелся оранжевый вертикальный огонек, цилиндрической формы. Он двинулся влево, потом вверх. Полина водила глазами за ним, но не двигала головой. Потом резко приблизился к лицу, как будто ее хотели ударить этим нагретым предметом. Полина резко отклонилась.
– Вот, сучка, видит!
– Донесся удивленный голос здоровяка.
– Ионас, никаких грязных эпитетов к этой девушке. Она наш гость.
До Полины дошло, что это была проверка, и сейчас она раскрыла перед ними, что может видеть в тепловом спектре. Мешок с головы не
В глаза ударил свет большого количества ламп. Мешок неожиданно сняли с головы и Полина чуть не ослепла. Ей пришлось зажмуриться и прикрыть лицо руками.
– Как здорово, наверное, быть чуть-чуть лучше всех?
– Филиппос поджал нижнюю губу.
– Скажи честно, ты бы хотела сделать так, чтобы все люди смогли обладать теми же способностями, что и ты?
Полина едва начала различать обстановку места, в которое ее привели. Зал, метров двадцать на двадцать, без окон, оборудование вдоль стен. Полина не стала отвечать Филиппосу.
– Ладно, можешь не отвечать. Я знаю ответ. Быть лучше всех намного приятнее, чем быть одним из одинаковых. В твоем случае, это тихое балование самолюбия, редкие проявления превосходства на публике, потому что скромность, это твоя натура. Достанься способности Ионасу. Все было бы по-другому. Он бы весь мир перевернул с ног на голову.
– Ионас цыкнул.
– Поэтому, бодливой корове бог не дает рогов. Но одна общая черта - нежелание сделать всех равными тебе - есть у всех. Согласись, что эта черта совсем не добродетель?
– Я..., я не знаю. Мне не хочется дискутировать с вами. Я не в том состоянии. Скажите, что я должна сделать, чтобы вы меня отпустили?
– Полина умоляюще посмотрела на Филиппоса.
Тот изучал ее некоторое мгновение, а потом засмеялся.
– Вы слышали,... домой...?
– Хохоча, спросил он у вышибал.
– Не ожидал я от тебя такого вопроса, Полина.
Вышибали ржали. У Полины на глаза навернулись слезы. Этот смех для нее значил только одно - никакого возврата домой добровольно не будет.
– Развяжите ее.
– Сквозь смех попросил Филиппос Ионаса.
– Чем раньше поймет, зачем она здесь, тем лучше.
Ионас снял наручники. Второй страховал его, держа электрошокер в руках. Что-то Полина не знала о себе. Почему с ней обращаются, как с диким зверем. Ведь у нее ни разу не получилось активировать физические сверхспособности, кроме того случая во время бегства в лесу. Но тогда это было следствием высокого содержания кислорода в крови. Даже в том состоянии она могла только убежать, но никак не сладить с тремя взрослыми мужиками. Может быть, Блохин что-то наплел им, надеясь, что те не рискнут похитить ее?
Полину оттолкнули. Она чуть не упала. Ионас держась за
– Желаю нам удачи!
– Крикнул перед уходом хозяин дома.
Троица исчезла за толстой дверью. Полина осталась одна посреди зала. Посмотрела вокруг тепловым зрением. Зал был засвечен сильно нагретым оборудованием и лампами света. Обострила слух и смогла различить в дальнем конце зала, за стеной, шум приближающихся шагов. Неприметная дверь, сделанная под одно со стеной, открылась. В помещение вошел профессор Блохин. По-старчески щурясь, приглядывался к Полине, подошел ближе. От удивления его глаза становились все шире.
– Ты..., ты та студентка, как тебя..., Громова, да?
– Полина Громова, Владимир Константинович.
– Полина, не меньше профессора была удивлена его появлением.
Профессор подошел к Полине и прижал ее голову к себе.
– Прости, девочка, прости, не думал, что все так обернется. Вот я старый дурак, зачем тебя ввязал в это дело? Тебе не били?
– Блохин отстранил Полину и осмотрел ее.
– Нет, обошлось. Держали связанными руки и всё.
– Прости, Полина. Они мне намекали, что знают как заставить меня вернуть все мои наработки, но я не думал, что они имели ввиду тебя. Я был уверен, что они про тебя не знают. Изверги! Ничего святого!
– Где мы находимся, профессор? Почему здесь не работает Сеть?
– Полине не хотелось больше выслушивать душевные терзания.
– Где-то в Греции, скорее всего на острове. Я не выходил отсюда ни разу. Вся моя территория, вот этот зал и небольшой балкончик, вырубленный в скале. Не могу поверить...
– Профессор горестно замахал головой, - теперь они заставят меня плясать под их дудку.
– Почему здесь не действует Сеть, Владимир Константинович?
– Повторила вопрос Полина.
Профессор вздохнул.
– Не помню, я не рассказывал тебе про мои предположения о существовании киборгов?
– Рассказывали. Вы предположили, что кому-то удалось соединить нервы и провода и создать интерпретационный язык для общения.
– Я был прав. У них целая армия таких людей, которые просто сидят в Сети и творят, все что угодно. Отключают камеры, где нужно, угоняют машины, создают невидимые участки, как этот. Представляешь?
– Представляю. А зачем им это?
– Они противопоставляют себя Сети. Считают ее злом, ведущим к деградации человечества.
Полина на секунду задумалась над словами профессора. Отчасти, она была согласна с этим. Человечество становилось заложником немыслимого комфорта.
– А что если так и есть?
– Ха, вас молодых легко подзудить на любую революционную идею. Как сказал один умный человек, не смотри, что говорят, смотри, что делают. В основе любой подобной идеи, за красивыми лозунгами кроется всегда одно, желание власти.
– А я должна помочь им в этом?
– Точно так. Извращенный мозг их руководителя готов воспользоваться моими разработками самым безобразным способом.