In Vitro
Шрифт:
– Извини, – после секундной паузы его голос стал немного мягче. Словно он пожалел о своей грубости или через трубку увидел мое растерянное выражение лица. На самом деле, это была не паника. Я просто таким образом думала, не зная, что предпринять.
А после вместо мини мне привезли макси-пиццу с пояснительной запиской, что это их извинения за бестактность, и выгодным предложением на следующий заказ.
Понятно, что когда я рассказала о случившемся маме, последовало:
«Он молодой?»
«Кто? – сперва не поняла
«Нет, старик», – успокоила её я.
«А как ты узнала?» – не отступила маман.
«По голосу. У него старческий голос».
«Это не показатель», – парировала мама и запретила спрашивать про креветки и жареный хлеб.
«Мам, – решила сменить я тему, пока она не объявила, что продавец пиццы хочет на мне жениться, и не дошла до запрета на пиццу, – через два дня на стадионе будут соревнования для девочек из нашего общежития. Как думаешь, стоит идти?»
«Пойди, – тут же ответила она. – А что делать надо?»
«Не знаю. Соревнования спортивные».
«Бегать, что ли?» – и этот вопрос таил в себе столько иронии, ведь мама знала, что я жутко не люблю бегать. Приседать? Пожалуйста. Качать пресс? Запросто. Танцевать? Без проблем. Но только не бегать. Правда, ещё более ироничным было то, что она угадала.
«Да» – отвечая, я предполагала, какой вопрос последует дальше.
«А ты что, быстро бегаешь?»
Мама была предсказуема, как всегда.
«Спасибо», – я послала кривую рожицу моего любимого смайлика: толстый единорожек с длинными волосами из радуги.
«Что? – не поняла мама. – Я же не знаю, быстро ты бегаешь или нет».
«Конечно, нет. Я же корова».
«Ты издеваешься, да? Нарываешься на комплимент? – а вот тут она была неправа. Комплименты она отвешивала только по выходным и на праздники. Точнее, по выходным, которые приходились на праздники, и дни рождения не в счёт. Поэтому напрашиваться было бесполезно. – Если там соберутся только девочки, пойди».
«Нет, серьезно. – Я действительно была серьезна. Настолько, что от собравшихся в кучу межбровных складок заболела голова. – Ты же помнишь, что случилось, когда в пансионе я однажды пыталась бегать».
Неудивительно, что мама с её многофункциональной памятью ничего не помнила, хотя я ей рассказывала.
«Я свалилась, мам, и прокатилась на животе два метра перед кучей людей».
«А была первее всех?» – уточнила ничего не помнящая мама.
«Нет! Я с первого шага грохнулась».
«Как? Даже не разбежалась?»
«Да! Ты серьезно не помнишь?! А тогда так смеялась, что чуть со стула не упала! Какая ты ужасная, мама!»
И мне пришлось пересказать всю историю заново. Как девочки устроили соревнования в школе, и я тоже решила поучаствовать.
Собравшись в одну линейку, мы сорвались с места по команде: «На старт! Раз, два, три! Марш!».
Я так хотела выиграть, что напрягла все мышцы
«И ты опять хочешь попробовать?» – последовал вопрос мамы.
«Не-ет. Я поэтому и боюсь».
«Не бойся! Ты сможешь! Ты сделаешь это! Пусть даже лёжа».
«Это не помогает». – Перед глазами против воли всплыли неприятные воспоминания: шум и гам вокруг, напутствующие гиканья команды поддержки, прикованные ко мне взгляды учениц и преподавателей и я, как бомбардировщик, пикирующий носом землю.
«Да. На пузе выиграть невозможно». – продолжала оказывать «моральную поддержку» мама.
«Спасибо. Всем бы такую маму, как ты», – раздосадовано ответила я.
«Чего? – не поняла та, на что я обиделась. – Ты ничего не потеряешь. Пойди, побегай».
«Ладно. Подумаю», – послала я на прощание пухленького единорога, показывающего класс.
«Похож на тебя, – ответила мама. – Красивые волосы. И пузо».
А Данки
Глава 12. Осёл
– У меня к тебе очень важный вопрос, который хотят задать все, – ко мне подошла студентка, занимающаяся со мной на химии. Изящно тряхнув светлыми волосами, она приветливо улыбнулась.
Неожиданно. Все? Мне? Никогда бы не подумала, что я такая популярная личность. Ходила себе, никого не трогала, не замечала, даже имён одногруппников не знала, хотя те, как ни странно, всегда звали меня по имени. Да что там одногруппников, я не помнила имён профессоров. Но это совсем не значило, что я никого не различала. У меня все люди были строго разделены и обозначены: этот лысый, тот с пузом, последний старый и т.д. И я всех прекрасно распознавала в лицо, не удосуживаясь запоминать имена. На экзамене химии из-за этого, правда, произошёл казус. Так как каждому профессору был дан номер, которым требовалось его отметить на листе бумаге. И я долго гадала, под каким из них прячется мой, один или три, в конце концов, написав четыре.
И вот теперь все интересовались моей скромной персоной. Что же они хотели узнать?
Правый глаз непроизвольно закосил в сторону элитных парней, которые разговаривали между собой, всё ещё выясняя отношения по поводу недавнего случая.
Левый – на наглого. Тот ковырял в носу, надев солнцезащитные очки и закинув обе ноги на стол.
Странный вообще находился вне поля моего зрения.
Только большинство девушек, собравшись кучкой у доски, перешёптывались, глядя в мою сторону.